Любовь не считается!
Шрифт:
И почему он до сих пор не в Азбакане? Нельзя так целоваться, он же душу выпивает! Так, что я не просто забываю о своей очередной неудаче, но и о том, что наши планеты на разных концах Вселенной...
Может в этом баре потому так дорого, что они посыпают свои коктейл толченой испанской мушкой? Иначе как объяснить, что соски у меня грозят прорвать довольно плотную вязку свитера, а между ног становится мокро от одного только поцелуя - ну ладно, одного-но-бесконечно-долгого поцелуя?
Поцелуя-после-которого-даже-секс-не-нужен.
Поцелуя-о
Блондинчик стонет своим потрясающим мажористым ртом, а потом отрывается от меня, чтобы вдохнуть воздух, и снова набрасывается как Эдвард на свою Беллу.
Проникает таки ладонями под свитер, пока я прижимаю к себе крепкие мужские ягодицы, и хаотично гладит по спине.
Мне кажется, что мой личный космос гораздо ближе, чем он был у Армстронга.
И сейчас взорвется в моей голове, если мы... если мы не...
Он отрывается от меня, глядя совершенно осоловевшими глазами - мои вряд ли адекватней - и восхищенным шепотом произносит всего одно слово, в котором больше культурного кода, чем в Эрмитаже:
– О-ху-еть...
Будь чем, я бы поперхнулась. А так только начала смеяться, слегка истерично, просто потому, что осознала - в битве экстрасенсов я бы вылетела первой.
И заткнулась, когда он взял меня за подбородок и властно так попросил... Нет, потребовал:
– Поехали ко мне?
Некстати вспомнилась история Джека Потрошителя.
А еще то, что самолет у меня послезавтра, а паспорт по стечению обстоятельств с собой - и это значит...
Хрен его знает, что это и для кого значит. Меня снова поцеловали, выбивая согласное мычание, а потом потащили прочь из бара, да так споро, что я не успела придумать причину, почему мне не следует ехать к незнакомцу из клуба, у которого я даже имя не спросила.
2
Интересно, где граница между отчаянной и отчаявшейся?
И по какую сторону границы я оказалась, проснувшись в чужой постели, пахнущей чем-то цветочным - естественно, одна?
Я зарылась поглубже в подушки и накрыла голову теплым одеялом - грелка, что лежала рядом со мной ночью, куда-то ушла. И мне следовало набраться сил и тоже уйти - в рассвет или закат, не знаю, что там за окном…
Нет, ну как так вышло, а?
Яжнетакая…
Это все он! Ну и четвертый наперсточек, после которого я схватилась за салфетки.
Он накрыл своей рукой мои пальцы, остервенело комкавшие и рвавшие очередную бумажную жертву, которую мне предоставил явно напуганный барменом. Наверное, тот подумал, что у меня бесовский ритуал такой - выпить залпом четыре коктейля и порвать что-нибудь.
Или кого-нибудь
Когда-то давно я прочитала, что негативные эмоции так и надо сбрасывать - рвать и мять бумагу. Вот я и сбрасывала. И пыталась не расплакаться из-за всей той херни, что происходила в моей жизни. И в это время мой сосед-мажор вдруг сжал нервно дрожащую конечность тяжелой, на удивление теплой рукой с жесткой кожей ладоней.
Кирпичи что-ли таскает, укрепляет границу
И этот жест показался запредельно… странным. Неуместным.
Не знаю, сколько я смотрела на его руку в полном ступоре. Почему-то, успокаиваясь. А как успокоилась, сделала еще более странную вещь - перехватила его руку поудобнее, переплела свои пальцы с его, а потом прижала к своей щеке чужие костяшки и зажмурилась, надеясь, что он не выдернет эти самые пальцы и не убежит с криками, что тут маньячка.
Не выдернул. Не убежал.
Это мне впору было бежать.
Потому что от запаха, что я ощутила - что-то цветочное, одновременно не вязавшееся с ним и идеально подходившее, приправленное перцем и первой изморозью - у меня закружилась голова. Захотелось выдать гортанные шотландские песнопения или хотя бы залезть на стойку и исполнить танец из Гадкого Койота.
Я встала...
И гордо удалилась в туалет.
Яжнетакая...
Поплескала водой в ошарашенное собственными фантазиями лицо и вышла прочь, намереваясь уйти. Пусть даже уходить, по большому счету, мне было некуда.
Но меня затащили в темный угол и поцеловали.
А потом целовали в такси, кусая уже истерзанный рот, посасывая губы, язык, да так, что уже в машине с недовольным водителем я была ближе к оргазму, чем Ньютон к открытию закона тяготения в тот момент, когда на него упало яблоко…
Мои размышления и воспоминания о ночи прервал звук открываемой в спасльню двери и запах… кофе?
Да ладно…
Кофе в постель? Я все еще сплю? Он не может быть настолько идеальным!
Вместо того чтобы вылезти из кровати и забрать вожделенную чашку, я зарылась еще глубже.
Блин, ну как так , почему существует вот это вот «жутко-неловкое-утро-после-лучшего-секса-в жизни»?
Нет бы сделать без этого вот…
Типа заснула после последнего оргазма - проснулась дома и, вообще, через неделю. Или накануне вашей свадьбы. Или раз - а вы уже семья с тремя детьми.
Только бы не смотреть при свете дня в глаза незнакомому человеку, у кого ты пол ночи рассматривала совсем другие органы и потратила его месячный запас презервативов…
– Ты собираешься вылезать?
– насмешливый голос пробрался даже через подушку и толстое одеяло.
– Нет, - буркнула, да еще и уши закрыла.
А толку? Все равно так и слышалось ночное, его голосом, отпечатавшееся на той одной извилине, которой обладала:
«Бля, я тебя так хочу, что просто сожрать готов»
«Какая ты сладкая, вкусная…»
«Кричи, я хочу слышать твои крики, когда ты будешь кончать»
«Дай мне свой рот…».
Первый раз он взял меня возле двери. По другому это действо не назовешь - грубо пригвоздил своим совсем не маленьким органом к стене, не отрываясь от рта. Мы даже не разделись… черт, даже не разулись, но я не думала об этом, когда извивалась и стонала, насаживаясь на его член и испытывая убийственно офигенные ощущения.