Любовь очень зла
Шрифт:
— Подождите, все, что вы сказали, ужасная ошибка. Я никого не убивала, поверьте мне… Я все объясню. Эта фотография… все было не так, как вы думаете. Я вернулась домой после ссоры с мужем и нашла его лежащим во дворе. Если вы ищите убийцу, то…
— И ты всерьез надеешься, что я тебе поверю? Твой муж тоже верил тебе? И что из этого вышло? Нет, красавица, со мной этот номер не пройдет. Тебе и твоему любовнику придется платить.
— Сколько? — помедлив, спросила я. Он опять засмеялся.
— Много, очень много. Я хочу, чтобы твоя жизнь превратилась в ад.
— Но почему? — не помня себя, я
— Потому что я не очень верю в справедливость на небесах. Я думаю, ты должна получить по заслугам уже здесь.
— Чушь собачья, — не выдержала я. — Ты просто грязный шантажист и нечего прикрываться дурацкой болтовней о справедливости.
— Фотография стоит сто тысяч долларов. Либо я завтра получаю деньги, либо послезавтра она будет на столе у следователя.
— Ты… — начала я, но он повесил трубку. Я в отчаянии покачала головой, сто тысяч долларов, сукин сын, где я возьму эти деньги? Я еще раз взглянула на фотографию. Если она окажется у следователя… Я разорвала ее и хотела выбросить в мусорное ведро, потом опомнилась и сожгла обрывки в пепельнице.
Если я заплачу сейчас, мне придется платить до конца своей жизни. Этот тип не успокоится, пока не пустит меня по миру.
Аппетит приходит во время еды, а он у него зверский.
Я прошлась по кухне, пытаясь успокоиться. От моего решения очень многое зависит. Я должна все как следует продумать…
Как фотография попала в дом? А как сюда попали розы? Этот мерзавец бродит здесь, как хозяин. Если он просто вошел в дом, чтобы положить фотографию, зачем поднялся на второй этаж, ведь шаги я слышала там? Он меня пугает. Демонстрирует свои возможности. Надо бежать отсюда… Куда? Например, за границу.
Бросить все и бежать. Начать жизнь с нуля, когда все то, чего я так желала, у меня почти в руках? Прекрати ныть и думай о главном. Платить ему нельзя. Что тогда? Блефовать, надеясь, что фотографию следователю он не пошлет. С какой стати ему не сделать это? Конечно он ее пошлет. Ну и пусть. Я расскажу все как было и… окажусь в тюрьме. Если прибавить к этому безвременную кончину Владимира Павловича и фотографа, следователь будет рыдать от счастья.
Да, мерзавец прав, меня ожидает пожизненное заключение.
Значит, платить? Допустим, я отдам эти сто тысяч, а через два дня он позвонит и потребует пятьсот. Он совершенно определенно сказал, что намерен превратить мою жизнь в ад. Было бы кстати, окажись он там сам на днях…
Кажется, положение, в котором я сейчас нахожусь, называется безвыходным. Я взяла трубку и набрала номер Сергея.
— Приезжай немедленно, — сказала резко.
— Что случилось? — испугался он.
— То самое, чего я ожидала.
Глаза Сережи такие испуганные, мне было жаль его, а потом появилась досада, я попыталась загнать это чувство куда-то в самую глубину и бодро улыбнулась. Должно быть улыбка выглядела крайне нелепо на моей физиономии, когда я сказала:
— Он объявился.
— Кто?
— Шантажист, разумеется. Прислал фотографию. Я рядом с трупом мужа.
— Где фотография?
— Я ее сожгла.
В его взгляде появилось недоумение, но только на мгновение, в следующий момент он сосредоточенно хмурился, подошел ко мне, обнял за плечи и прошептал:
— Бедняжка…
Я не стала заливать слезами его пиджак, смысла в этом никакого, а время дорого.
— Он хочет сто тысяч.
— Долларов? — поднял брови Сережа.
— Конечно.
— Да этот идиот хоть понимает…
— Сережа, он видел как мы входили в студию, он уверен, что фотографа убили мы…
— Чепуха…
— Конечно, но в милиции в эту чепуху охотно поверят. У нас был прекрасный повод разделаться с парнем.
— Пусть докажут…
— Сережа, — крикнула я, он вздрогнул, а я торопливо извинилась.
Мы говорили больше часа, ситуация все больше казалась мне безвыходной.
— Придется платить, — вздохнул Сергей. — Ты сможешь найти деньги?
— Наверное, не в тюрьму же мне садиться.
— Вот что, передача денег самый опасный этап для шантажиста.
Если нам повезет, мы его выследим.
— И что?
— По обстоятельствам. Главное сейчас знать, с кем мы имеем дело. Он сказал, как передать деньги?
— Нет.
— Что ж, надеюсь у нас будет время подготовиться.
Утром я отправилась в банк, где арендовала ячейку. Там хранилось сто двадцать тысяч долларов, как когда-то пошутил муж «на непредвиденные расходы». Я не собиралась брать эти деньги, да вот пришлось. Поездка в банк заняла меньше часа. Я вернулась домой и попыталась заняться привычными делами, например, уборкой. Надо бы нанять домработницу, дом последнее время выглядел далеко не образцово. Меня хватало лишь на то, чтобы поддерживать порядок в двух комнатах: своей спальной и гостиной, да еще в кухне и холле. Я совсем было решила позвонить в фирму, чтобы мне кого-нибудь порекомендовали, но, не дойдя до телефона, передумала. Пожалуй, в моих нынешних обстоятельствах присутствие в доме постороннего неуместно.
Конечно одной здесь попросту страшно, особенно когда знаешь, что кто-то разгуливает по дому, только вот где гарантия, что домработница будет на моей стороне? А мои враги могут воспользоваться ситуацией и я заполучу еще одного соглядатая.
Я покачала головой: такие мысли заводят далеко. Как правило, в сумасшедший дом. Почему бы Сереже не переехать ко мне? Или мне к нему? Раз уж наша тайна перестала быть тайной… Впрочем, для милиции это пока еще тайна (у меня нет повода думать иначе), значит следует соблюдать осторожность…
Занимаясь домашними делами, я то и дело косилась на телефон.
Пора бы ему позвонить, не очень-то он спешит. Продлевает удовольствие?
Вчерашний разговор не шел у меня из головы. Кажется, это не просто шантажист, а шантажист, одержимый идеей справедливости: надеюсь, распинался он все-таки из любви к искусству, а на самом деле хочет того же, что и все — денег, если я ошибаюсь, все значительно хуже и парень форменный псих.
Я вспомнила его голос и поежилась. Он сказал, что следил за нами… Что, если это его нанял мой муж, ведь Шерман говорил, что Виктор нанимал человека, дабы убедиться в моей непорочности. Этот тип следил за мной и… Я ломала над этим голову всю ночь, только пользы никакой. Сережа прав, необходимо вступить с ним в контакт (здесь я мысленно фыркнула), узнать кто он, а там… там посмотрим. Я должна знать, что у него еще имеется помимо этой фотографии.