Любовь по контракту
Шрифт:
— Сынок, ты не против, если я на пару минут уведу твою спутницу? — внезапно спрашивает Анатолий Валерьевич.
— Только если она согласна, — озадаченно произносит Марк.
— Я не против, — изо всех сил пытаюсь казаться спокойной и уравновешенной. Все недопонимания лучше разрешить сразу же, поэтому я решительно иду за Анатолием Валерьевичем.
Мы оказываемся на застеклённой террасе. Здесь прохладнее, чем в зале. Я обхватываю себя руками и слегка теряюсь под внимательным взглядом Анатолия Валерьевича. Он преобразился
— О чём вы хотели поговорить? — вопрошаю писклявым голосом, потому что энергетика у Анатолия Валерьевича подавляющая, тревожная. Вся моя самоуверенность разлетается в мелкие клочья.
— Я знаю, что вы с Марком никогда не собирались жениться.
— Что? Откуда? — я опираюсь ладонью о стену, голова кружится.
— Было несложно догадаться, — насмешливо приподнимает бровь Анатолий Валерьевич. — Как только ты исчезла два года назад, я навёл о тебе справки. Выяснилось, что у тебя всегда был молодой человек, а после расставания с Марком на твой счёт пришла крупная сумма. От моего сына. Я быстро сложил два плюс два.
— Но Марк сказал, вы не знаете…
— А зачем мне было его расстраивать? Вы же этот спектакль ради компании разыграли, а я и так собирался её на Марка переписать, — он пожимает плечами. — Меня интересует другое: почему ты снова появилась в жизни моего сына? Деньги закончились?
В его голосе прорезается металл, взгляд настолько тяжёлый, что я невольно ёжусь. Теперь я в полной мере осознаю, что Анатолий Валерьевич был владельцем крупной финансовой компании. Сейчас передо мной жёсткий, требовательный, совершенно незнакомый человек. И от моих слов зависит очень многое.
— Нет, не закончились. Я случайно встретила Марка на свадьбе своей лучшей подруги и поняла, что совершила чудовищную ошибку, когда бросила его ради другого парня… Анатолий Валерьевич, меня не интересуют деньги вашего сына, никогда не интересовали. Марк выручил меня в прошлом, закрыл кредит, но я ничего у него не просила.
Кажется, он мне совсем не верит. И я, сжигаемая стыдом и чувством вины, решаю больше не таиться:
— Я очень жалею о том, что натворила в прошлом. Но сейчас всё изменилось: я уехала из родного города, чтобы загладить вину перед Марком. Я люблю его…
Анатолий Валерьевич, сложив руки на груди, пристально следит за мной, считывает каждую эмоцию, отображающуюся на лице. В ушах звенит тишина. А нервы натягиваются тугими канатами, дребезжат. Я безумно надеюсь, что мне поверят. Но боюсь, мои слова могут показаться неубедительными, банальными. Подумаешь, любовь — разве это повод верить девушке, которая однажды предала?
— Что ж, я на своём веку много обманщиков повидал, поэтому знаю, что сейчас ты не врёшь, — уже более привычным тоном говорит Анатолий Валерьевич. И взгляд его теплеет. —
— Простите, что обманывала вас, — искренне раскаиваюсь я.
— Молодо-зелено, — усмехается отец Марка. — Подозреваю, сыну не компания нужна была, а ты, вот он и придумал в жениха и невесту поиграть.
— И вы на нас не злитесь?
— На любви все средства хороши, — Анатолий Валерьевич открывает дверь. — Пойдём внутрь, ты совсем продрогла.
— Подождите, а Тамара Степановна знает?
— Нет. И я бы предпочёл ей ни о чём не говорить, — с нажимом произносит Анатолий Валерьевич.
— Хорошо. Но Марку я расскажу, не хочу, чтобы между нами были секреты.
— Как пожелаешь, — безразлично бросает мужчина. Но уголки его губ кривятся в довольной улыбке.
В помещении тепло и шумно. Анатолий Валерьевич подходит к жене и что-то шепчет ей, видимо, озвучивает правдоподобную версию нашего разговора. Тамара Степановна кивает, поворачивается ко мне и задаёт вопросы о работе, я даже отвечаю на них складно, однако мыслями возвращаюсь к недавнему разговору с отцом Марка. Он всё знал, но не обиделся на сына за розыгрыш. Вот, значит, какими понимающими бывают родители.
— Ты побледнела, — встревоженно замечает Марк.
— Тут душно.
— Выйдем на улицу?
— Да, пожалуй.
Я забираю в гардеробе пальто, и мы выбираемся на свежий воздух. Там, под лунным светом, прислонившись к холодному стволу дерева, я в общих чертах пересказываю разговор с Анатолием Валерьевичем.
— Папа прямо Шерлоком заделался, — неодобрительно качает головой Марк. — Я и не подозревал, что он устроит тебе проверку.
— Твой отец беспокоится о тебе. Это же прекрасно.
Я думаю о своих родителях, с которыми никогда не была близка. Даже несмотря на пропасть между нами, я всё равно очень по ним соскучилась. И хочу их увидеть.
Меня трясёт. То ли от холода, то ли от горьких воспоминаний, то ли от неловкого молчания. Может быть, от всего сразу. Вечер явно пошёл не в то русло.
— Замёрзла? — не дождавшись ответа, Марк привлекает меня к себе и крепко обнимает.
Его запахом пропитываются лёгкие, и каждая клеточка тела умоляет о продолжении. Я бы могла поцеловать его первой, но сейчас это кажется неправильным. Следующий шаг за Марком.
Я кожей чувствую его отрывистое дыхание, улавливаю каждый стук его сердца. Щека соприкасается с мягкой тканью рубашки, горячие ладони гладят меня по спине. С ним так хорошо и сладко. Если бы не неопределённость, витающая в воздухе, я была бы счастлива.
— Хочешь вернуться на праздник? — тихо спрашивает Марк.
— Не особо.
— Тогда давай я отвезу тебя домой.
— К тебе? — неправильно трактую его слова, задыхаясь от надежды.
— Нет, Дин, — Марк мягко выпускает меня из объятий. Делает шаг назад. — К этому я пока не готов.