Любовь под дождем
Шрифт:
— Что за вздор! — ответил Хасан с напускным безразличием. — Ну разумеется, приятного в этом мало.
Честно говоря, Хасан Хамуда никак но ожидал, что Мона поставит его в столь трудное положение. Он уже назначил день свадьбы и решил отпраздновать ее в ресторане «Оберж де пирамид». О предстоящем событии знали и родственники, и друзья, и сослуживцы. Но Мона с обычной своей решительностью ему отказала. Хасан никак этого не ожидал и был расстроен до глубины души. Он умолял девушку подумать
— Что же ты намерен делать? — спросила гостя госпожа Нахад.
— Укроюсь в горах по примеру преступников на моей родине, в Верхнем Египте, и буду грабить путников, — с самым серьезным видом ответил Хасан.
Сафват от души рассмеялся. Потом спросил:
— Зачем тебе современные девушки? Да охранит тебя от них аллах!
— Женился бы ты поскорее на достойной женщине, а не ждал, пока уйдет твое время! — сказала Нахад.
— На достойной женщине? — переспросил Хасан.
— На такой, которая подходила бы тебе по возрасту и была бы из хорошей семьи.
— У тебя есть для него невеста на примете? — осведомился Сафват.
— Разве так уж трудно найти хорошую невесту? Ну, что скажешь? — обратилась хозяйка к гостю.
— Дайте мне хотя бы оправиться от потрясения! — сказал Хамуда.
«Странная штука жизнь, — подумал Хасан. — Социалист Сафват женился на дочери богача, а дочь богача советует мне выбрать невесту попроще». Его размышления прервал Сафват.
— Твоя история с Моной напомнила мне один случай, который произошел двадцать лет назад.
— Какой случай? — спросила Нахад.
— Это давнишняя история, героями которой были Хасан и Самра Вагди.
— Что же произошло?
— Когда наш друг влюбился, он, как и я, был студентом юридического факультета, — начал Сафват. — Она происходила из очень знатного рода, но ее родители были бедны.
— Она стала его невестой? — спросила Нахад.
— Нет, просто он был в нее влюблен без памяти. По ночам он тайно пробирался во дворец ее дяди на берегу Нила…
— Тысяча и одна ночь!..
— Как-то раз его заметил ночной сторож и выстрелил. Только пуля задела ухо девушки, а наш друг успел убежать. На все расспросы она отвечала, что услышала чьи-то шаги и выбежала во двор позвать сторожа, а он выстрелил и ранил ее.
— Удивительная история!
— Говорили, что у нее было изуродовано лицо. И уж во всяком случае, она лишилась уха.
— Бедняжка!
— Наш друг не только сбежал из дворца, но и навсегда исчез из ее жизни.
Хозяйке очень хотелось услышать подробности столь интригующего происшествия,
— Но это все, о чем еще тут рассказывать?
— Тебе не следовало ее покидать, — заметила Нахад.
— Но это было увлечение, а не любовь. Жар в крови, рожденный юностью. Впрочем, и сейчас я далеко не всегда поступаю, как следует.
— Ты знаешь, что с ней сталось? — спросил Сафват.
— У нее магазин предметов дамского туалета на улице Шериф.
— И вы с тех пор не встречались?
— Несколько лет назад я видел ее в кафе «Пигаль», но она меня не узнала.
— И все-таки сердце у тебя не слишком доброе, — сказала Нахад.
— Э-э, мне хватало тогда других трудностей. Слава аллаху, от них меня избавила революция!
— Еще не поздно все поправить. Женись на ней теперь!
Хасан засмеялся.
— Проще сразу свести счеты с этой проклятой жизнью! Ведь сейчас эта женщина, пожалуй, самая известная в Ливане сводница!
— Сводница?
— Ну конечно, не профессиональная сводница, а, так сказать, дилетантка.
— Я что-то не понимаю, — заметил Сафват.
— У нее полно знакомых девушек, на которых она имеет огромное влияние. По вечерам она бывает с некоторыми из них у своих друзей. И делается это вовсе не ради денег, а так, по прихоти, от пустоты существования.
— Какой ужас!
— Мне передавали ее циничный афоризм: эпоха честности ушла в прошлое вместе с эпохой реакции, феодалов и колониализма!
— А не кажется ли тебе, что это ты толкнул ее на такой печальный путь? — спросила Нахад.
— Ну нет, дорогая! Кто ей мешал стать хорошей женой? Полюбить кого-нибудь по-настоящему, а не предаваться разврату. Короче говоря, она могла бы найти выход, если бы захотела.
Вот ведь люди — их волнуют давно умершие чувства! Но о том, как он страдает теперь, о его униженном достоинстве даже и не вспомнят! Да, Самра Вагди в тысячу раз счастливее Моны! Сын моей сестры погиб во время воздушного налета… Отец умер, доброе имя семьи втоптано в грязь и в довершение всего человек на пятом десятке лет влюбляется, как мальчишка, да еще без взаимности!
Чтобы отвлечься от этих мыслей, Хасан спросил у Сафвата:
— Есть какие-нибудь новости?
— Ничего определенного, но, по-моему, дела начинают идти на лад.
— Твоими устами да мед бы пить! — съязвил Хасан.
Сафват весело усмехнулся.
— Ах да, я же совсем забыл, что говорю с человеком, который в рядах израильской армии воюет против египтян!
— Так вот как ты оцениваешь мою позицию! — возмутился Хасан Хамуда.
— Должен признаться, что вопрос о твоем патриотизме меня несколько волнует.