Любовь в мире мертвых
Шрифт:
— Не ходи далеко, Блонди.
Старший Диксон, видимо дежуривший первую половину ночи, сидел, привалившись к бревну, глядя на девушку полуприкрытыми глазами.
Бет, не нашлась, что ответить, кивнула, повернулась в сторону леса. Озабоченная тем, чтоб создавать как можно меньше шума, девушка не поняла, что за ней следят, и не слышала, как Мерл тихо прошептал:
— Не тупи, сестренка.
Она, в самом деле, и не думала отходить далеко. Так, чтоб Диксон у костра не мог ее видеть. В небольшой распадок, укрытый кустарником и мягкой травой.
Даже не увидела, почувствовала, что рядом кто-то стоит.
Сердце зашлось от ужаса, девушка даже закричать не могла, так сдавило горло.
Из темноты проступила массивная фигура. Широкие плечи, встрепанные волосы, луна по-волчьи отразилась в серых глазах.
Младший Диксон. Дерил.
… С какого-то момента Бет начала постоянно ловить на себе внимательный изучающий взгляд младшего Диксона. Выражение непроницаемых глаз было непонятным и пугающим. Бет оглядывалась по сторонам, ища причины его интереса, не находила и пугалась еще больше. Меньше всего на свете она хотела бы привлечь внимание такого человека.
Братья Диксоны были самым очевидным и раздражающим элементом нового мира.
В прошлой жизни Бет бы даже не узнала, что есть такие люди.
В том мире ее будущее было так понятно: учеба в ветеринарном колледже, возвращение в родной город, работа, замужество, дети. Обязательно дети, мальчик и девочка, или два мальчика и девочка, или…
В новом мире Бет не могла спрогнозировать даже пятнадцать минут своего будущего.
Она жила секундой, как и они все. И если для нее это было ломкой, то для таких людей, как Диксоны, подобная ситуация, казалось, вообще ничем не отличалась от той жизни, что была раньше. Они реагировали на все мгновенно, не задумываясь, не анализируя, и именно это часто спасало жизнь им и их спутникам. Никто не знал, о чем они думали, почему они остались с группой, особенно после того, как сгорела ферма ее отца, и их, обессиленных и испуганных, пытающихся выбраться из ловушки, уходя все дальше от любого человеческого жилья, нашел в лесу злющий старший Диксон.
Бет помнила грандиозную драку, Мерл наскакивал на Рика, а Дерил и Гленн удерживали его.
Потом все успокоилось. Старший сменил гнев на милость из-за брата, Рик сумел все-таки с ним договориться, дальше путь продолжили вместе. Мерл был хорошим приобретением для группы, как и его брат. По крайней мере, он ничего не боялся, реагировал молниеносно на угрозу, мог выжить в любой ситуации, даже без руки, как показал опыт. А из-за постоянного употребления галюциногенных грибов, его злость и обида на Рика слегка притупились. Он оставался с группой из-за Дерила. А вот из-за чего Дерил не покидал их?
Сейчас Бет имела все шансы узнать это…
Девушка, сквозь волну облегчения, прошедшую по телу, когда она узнала Дерила и поняла, что это не мертвец, жаждущий ее крови, нашла в себе силы спросить:
— Что такое, Дерил?
Шепотом, конечно же. Не хватало еще привлечь ходячих.
Мужчина ничего не ответил, лишь подошел еще ближе.
Бет, которая, вспомнив все его взгляды, осознала, что что-то не так, выставила перед собой руки, в смешной попытке остановить его.
— Дерил… Мне страшно здесь… Пошли обратно к костру.
Диксон, оказавшись совсем рядом, лишь шумно выдохнул, после чего, совершенно не церемонясь, обхватил одной рукой ее за талию, а другую положил на губы, не позволяя вырваться испуганному крику.
Бет задергалась, пытаясь освободиться, возмущенно мыча что-то сквозь его пальцы.
Он дернул ее на себя, прислонил спиной к удачно подвернувшемуся стволу дерева, зафиксировал грудью, не давая свободы.
После чего, прижал палец к губам, в однозначном требовании молчания.
— Чшшшш, ходячие кругом…
От него пахло потом, костром, сигаретами, кровью. Дикий, будоражащий коктейль, сносящий голову.
Бет дернулась уже слабее, осознав, что кричать и в самом деле нельзя, чтоб не подвергать опасности сестру и ее спутников.
Диксон же, поняв, что она услышала и приняла его слова, убрал руку от ее губ. Не успела Бет вздохнуть, как он, наскоро обшарив ее грудь бесцеремонными ладонями, проник под кофту, добрался до голого тела.
Невольно Бет взвизгнула, опять рассердив мужчину. Он грубо встряхнул ее:
— Тихо, блядь!
Этот низкий хриплый рык совсем лишил и без того испуганную девушку воли к сопротивлению.
Она уже не отталкивала жадные руки, быстро и небрежно сдирающие с нее джинсы и белье, лишь тихо шипела от боли, когда мужчина кусал ее за шею, возле ушка, лишь вздрагивала, ощущая бесцеремонные, смелые прикосновения.
В голове было что-то бессмысленное, несвязное, мысли метались от: «Этого не может быть, не может быть, не может быть, Господи…», до: «Должен же кто-то помочь… хоть кто-то…» и “ Это сон, это прекратится сейчас…»
В прошлом, светлом и счастливом мире, этого точно не могло быть. Не с ней.
В этом новом мире все принадлежало сильным.
Таким, как он.
Сильные не спрашивали, они просто брали. Он просто брал.
Он и ее взял. Силой.
Бет без остановки плакала, молча, закрыв глаза, позволяя слезам течь по горящим от поцелуев щекам. Голой спиной она ощущала острую, царапающую кору дерева.
От жестких рук на талии и бедрах оставались красные пятна. Потом на этих местах будут синяки.
Он хрипло выдыхал в такт равномерным сильным толчкам, что-то невнятно успокаивающе бормоча ей в ухо. Бет не понимала слов.
Когда он кончил, успев перед этим выйти из нее (где-то на грани уходящего сознания:
«хоть на это хватило ума»), Бет сползла на сухую пыльную листву возле дерева, не пытаясь прикрыться.
Сквозь бешеный болезненный стук сердца, девушка услышала, как звякнула пряжка застегиваемого ремня, ее вздернули за локти вверх, сунули в руки джинсы.
— Одевайся, чего застыла.