Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 2
Шрифт:
Очнувшись, он запоздало осознал, что так и не ответил на ее ласки, а когда спохватился, дремлющее в нем желание пробудилось с невероятной силой. Не говоря ни слова, он сгреб Луизу в объятия и закружился с нею по комнате. Она заливалась пронзительным смехом и беспрерывно целовала его. Их настроение — и его, и ее — вдруг резко изменилось: ее смех замер, и в наступившей тишине она подняла лицо. Ее губы ожидали, когда он покроет их своим поцелуем, и, стоило ему уловить этот призыв, она крепко прижалась к нему — и они упали на кровать.
34
Когда на следующее утро Ларри проснулся, Луиза все еще мирно спала. Немного полежав рядом с любимой, он почувствовал какое-то неуправляемое волнение, поэтому, опасаясь потревожить ее сон, осторожно
— Ой, а вы даже не позвонили, мистер Ларри! Вы не сказали нам, что встанете так рано. А Тьюди говорила, что…
— Да, да, мы не звонили, таков был уговор. Миссис Луиза все еще спит — она позовет тебя позже. А я вот проснулся, и мне хочется прогуляться и посмотреть, как идет посев. Когда приготовишь кофе, можешь его принести мне… в столовую.
— Да, мистер Ларри. Не пройдет и нескольких минут. А овсянку вы съедите сейчас или когда вернетесь?
— Сейчас, как только она будет готова. Съем-ка я ее со второй чашкой кофе. И передай Наппи, чтобы он седлал Черного Джека. Я не собираюсь долго отсутствовать — только туда и обратно. Кстати, а как насчет яичницы с беконом, что стоит на плите?
Айви с улыбкой кивнула и приступила к работе. Тьюди принесла хозяину кофе, за ним последовали овсянка, бекон и яичница. Потом — легкий бисквит и фиги. Ларри даже не понимал, отчего у него разыгрался такой аппетит. Почему он так проголодался? Наконец он с явным удовлетворением отставил пустую тарелку в сторону.
— Ох, прекрасный завтрак! Молодчина, Айви. Давненько я не ел такого. И, Тьюди… полагаюсь полностью на тебя и Айви. Вы покажете миссис Луизе все, что она захочет, и все, что ей будет нужно. Она довольно сильно утомилась вечером. Если, зайдя к ней, увидишь, что она еще не отдохнула как следует и по-прежнему выглядит усталой, постарайся уговорить ее отлежаться. Все эти кладовки могут подождать.
— Да, да, мистер Ларри. Обязательно.
Выйдя из дома, Ларри увидел готового к поездке Черного Джека и, довольный, ловко вскочил на него. От осмотра плантации настроение его улучшилось еще больше. Урожай был превосходным. Да, поистине Дюмайн был плантатор из плантаторов. Но Бог ты мой! Он до сих пор убирал урожай теми же методами, что Этьен де Боре. Ларри осторожно подвел Черного Джека к канаве. Огромный мерин перепрыгнул ее достаточно легко, но, приземлившись на противоположном краю, распугал стаю вяхирей, которые с криками поднялись в воздух, и Черный Джек от неожиданности помчался вниз по канаве. Ларри пригнул голову к спине мерина, чувствуя, что у него хватит духа, чтобы успокоить испуганное животное. И вскоре, приблизившись к полю, где убирали тростник, ему удалось взнуздать и остановить запыхавшегося мерина.
Ларри осмотрел жнивье, потом взглянул далеко через поле, где мужчины и женщины, ловко орудуя остро отточенными ножами, срезали сахарный тростник. За ними шли другие, обирая листья с тяжелых блестящих длинных стеблей. Третьи складывали стебли на двухколесные телеги и везли их по пыльным тропинкам к штабелям, которые ежедневно образовывались возле карьера сахарного завода. Все это давно уже устарело, со все более возрастающим раздражением думал Ларри. Что за методы! Была бы нормальная мельница у Трегра, отвозили бы все с карьера на центрифугу. А тут в поле вместо грузовиков ползали телеги, запряженные мулами, а вместо тракторов — плуги, тоже передвигаемые мулами. Черт побери, неужели еще ни до кого не дошло, что трактор ест только во время работы, тогда как мулов надо кормить дважды в сутки круглый год, не важно, работают они при этом или нет?! Неужели никто так и не понял, что землю, используемую для прокорма мулов, можно отдать под урожай, ведь трактор-то свою пищу получает в канистрах. А эти жуткие, полуразвалившиеся, скрипучие мостики, перекинутые через дренажные канавы! Да ведь целая бригада людей нужна, чтобы постоянно менять износившиеся, сломанные деревяшки! Но ведь считается, что кипарис дешев, а труд многого не стоит! Ха! Хорошая дренажная труба из бетона может просуществовать практически вечно, ее только надо положить. Да, его тут ждет не только много работы, но и масса изменений. И он направил Черного Джека к рабочим, где увидел сидящего верхом Дюмайна, наблюдающего за работами. Он приветствовал Ларри взмахом старого кнута.
— Рад снова видеть вас здесь! В конце концов, как любил говаривать ваш дед, Царство ему Небесное: «Для поля нет лучше удобрения, чем пристальный взгляд его владельца».
— Мне бы хотелось побольше времени проводить здесь, в поле, это правда, — отозвался Ларри. — Но не забывайте, у меня ведь еще мельница, несколько складов табака, табачные поля, баржи, буксиры, за всем этим тоже надо присматривать. А до этого за меня думал мой командир. И принимал все решения. Учил, как действовать, чтобы дело заняло как можно меньше времени. Тем не менее… — Он указал на окраину вспаханного поля, где только что проезжал. — Одно из первых дел, ожидающих нас впереди, — это прокладка дренажных труб, причем из бетона или железа, вместо этих мостиков, которые мы уберем этой же зимой. А что касается посева сахарного тростника, судя по тому, что писал мне Септим, похоже…
— О Септим! — пожал плечами Дюмайн. — У него полным-полно всяких вычитанных из книг мыслей, с тех пор как он вернулся из армии. Ах, эти книжные идеи! Но вы не можете высаживать сахар из этих книжек, а то, что он говорит о сахарном тростнике, произрастающем именно в нашей местности, то он тут произрастает много веков, и ввозить сюда другой сорт… Да он просто не приживется тут!
— Знаю, знаю, — перебил Ларри. — Может быть, вы правы, а он — нет. Но я предлагаю прекратить посев, пока мы не соберемся как-нибудь вечерком дома и не придем к общему решению. Я имею в виду себя, вас, Трегра, Септима и всех остальных. То есть я с вами посоветуюсь, а решать буду сам, ведь за все, что бы там ни было, отвечаю я. Но вначале мне хотелось бы дать всем вам возможность высказать, что вы думаете на этот счет.
— Что ж, кое-что я хочу сказать прямо сейчас, — пылко проговорил Дюмайн. — То, в чем мы нуждаемся больше всего на этих полях, — это мулы. И вы знаете это не хуже меня, мистер Винсент. Для сахара нужны самые молодые и крепкие мулы. Мы не можем использовать тех, кому уже перевалило за девять лет. Потом мы продадим их плантаторам-хлопководам — такой возраст как раз подходит для этого. Когда началась война, армия забрала всех мулов, какие только были, ни одного не осталось. А потом, после смерти мистера Бачелора, нам не хотелось писать вам об этом, беспокоить. В конце концов мы стали использовать сто восемьдесят мулов в этом месте, а ведь это чертовски неплохо для тридцати пяти сотен акров сахарного тростника! Однако по меньшей мере треть из них — уже староваты.
— Вы хотите сказать, что нам надо шестьдесят новых мулов, и это для начала?
— Совершенно верно.
— А если учесть, что каждый стоит минимум сто пятьдесят, то у нас выйдет… дайте-ка подсчитать… Да, сэр, получается девять тысяч долларов, а старых мы не сможем продать дороже, чем по двадцать пять.
— Но нам нужны мулы для сахарного тростника!
— Черта с два! Слушайте! Новых мулов придется покупать каждый год. На каждую пару мулов потребуется по меньшей мере один человек. И Бог знает, сколько акров земли понадобится урезать от сахарного тростника, чтобы на них посадить корм для этих мулов. А все это, черт подери, можно заменить пятнадцатью или двадцатью тракторами, которыми будут управлять соответственно пятнадцать или двадцать человек. Ну, может быть, еще пару человек придется нанять для обслуживания этих тракторов. И никакой земли для прокорма мулов! Разве вы не понимаете, что нам придется сделать именно так, или мы просто разоримся! Конечно, надо признать, что не просто найти средства на эти трактора. Но, по крайней мере, когда я добьюсь этого, мне не придется бросать деньги коту под хвост, как в случае, если мы пойдем старой, проторенной дорожкой.