Любовь в полдень
Шрифт:
— Мне очень жаль, — тихо отозвалась Одри. — Ни за что не согласилась бы участвовать в этой истории, если бы знала, что ты можешь пострадать. Началось все с благих намерений, с желания сделать добро. Во всяком случае, так мне кажется.
— Добро? — Больно было сознавать, что кто-то воспринимает тебя как объект жалости. — Но какого черта ты ввязалась в обман?
— Я едва понимала, в чем дело! — вспыхнула Одри. — Ухаживала за Джоном и сама уже едва не умирала. Не ела, не спала, от усталости и истощения я не сознавала, где день,
— Проклятие! Еще как способны!
— Ты хотел верить, что беседуешь с Пруденс. — Одри пошла в наступление. — Иначе сразу бы понял, что пишет не она.
— Между прочим, я был на войне и не имел времени и возможности анализировать причастия и предлоги. Надо было успеть перетащить задницу из окопа в окоп, прежде чем тебя пристрелят!
Пылкий монолог прервал спокойный, уверенный голос:
— Одри.
Невозмутимо прислонившись к дверному косяку и переводя взгляд с сестры на гостя, у входа стоял Гэвин, один из высоких плечистых братьев миссис Фелан.
— Ваш крик слышен по всему дому. Может быть, нужна помощь?
— Нет, спасибо, — твердо отказалась Одри. — Справлюсь сама.
— Вообще-то я спросил Фелана, — улыбнулся Гэвин.
— Мистеру Фелану помощь тоже не нужна. — Одри с достоинством стояла на своем. — Будь добр, оставь нас на несколько минут. Необходимо решить один важный вопрос.
— Очень хорошо. Но не надейся, что уйду далеко.
Одри со вздохом проводила взглядом излишне заботливого брата и снова повернулась к Кристоферу.
— Мне необходимо имя, — сурово потребовал он.
— Только если поклянешься не причинять этой особе зла.
— Клянусь.
— Поклянись на могиле Джона.
Последовало долгое молчание.
— Так и знала, — мрачно подытожила Одри. — Если не можешь гарантировать полной безопасности, я не имею права открыть тайну.
— Она замужем? — В голосе послышалось напряжение.
— Нет.
— Она в Гемпшире?
Одри на секунду задумалась и устало кивнула.
— Передай, что непременно ее найду, и тогда творческая личность пожалеет о своих опытах в эпистолярном жанре.
Он направился к выходу, но возле двери остановился и оглянулся.
— Ну а пока можешь поздравить меня первой: мы с Пруденс почти обручены.
Одри побледнела.
— Кристофер... что за игру ты затеял?
— Придет время — узнаешь, — холодно ответил он. — Уверен: и тебе, и твоей таинственной подруге понравится. Судя по всему, вы обе любите поиграть.
Глава 14
— Что, черт возьми, они грызут? — Лео Хатауэй, лорд Рамзи, стоял у входа в гостиную и с изумлением смотрел на темноволосых кудрявых близнецов Эдварда и Эммалайн, которые мирно играли на ковре.
Кэтрин,
— Всего лишь печенье.
— Печенье? — Лео посмотрел на глубокое блюдо, полное небольших темных лепешек. — Что-то ваше печенье подозрительно напоминает корм, которым Беатрикс кормит собаку.
— Потому что это он и есть.
— Ради Бога, Кэт! И о чем только ты думаешь? — Присев на корточки, лорд Рамзи попытался отнять у сына обмусоленное печенье.
Попытка была встречена воинственным воплем.
— Мое! — Эдвард крепче сжал добычу.
— Пусть сосут, — вступилась за детей Кэтрин. — У близнецов режутся зубки, а лепешки очень твердые. Никакого вреда не будет.
— Откуда ты это знаешь?
— Их испекла Беатрикс.
— Беатрикс не умеет готовить. Насколько мне известно, даже хлеб маслом не может толком намазать.
В этот момент в комнату вошла сама мисс Хатауэй в сопровождении Альберта — пес ни на шаг не отставал от новой хозяйки.
— Я не умею готовить для людей, — весело уточнила она. — Собаки — другое дело.
— Понятно. — Лео взял с блюда один из коричневых кусочков и придирчиво осмотрел.
— Будь добра, открой секрет: что входит в состав этих мерзких предметов?
— Овес, мед, яйца... к твоему сведению, собачья еда очень питательна.
Словно желая подтвердить слова молодой госпожи, Доджер, любимый хорек Кэтрин, незаметно подкрался к Лео, выхватил из руки лакомство и спрятался за ближайшим креслом.
Кэтрин посмотрела на мужа и рассмеялась.
— Лепешки сделаны из тех же продуктов, из которых пекут детское печенье, милорд.
— Что ж, считайте, что убедили, — угрюмо уступил лорд Рамзи. — Но если дети вдруг начнут лаять и закапывать игрушки, буду знать, с кого спрашивать. — Он сел на пол рядом с дочкой.
Эммалайн радостно просияла и щедро протянула отцу обсосанное печенье.
— На, папа.
— Спасибо, дорогая, кушай сама.
Альберт дружелюбно ткнулся носом в плечо, и Лео обернулся, чтобы приласкать незнакомца.
— А это еще что такое? Собака или щетка?
— Это Альберт, — представила подопечного Беатрикс.
Пес с готовностью шлепнулся на бок и, приглашая поиграть, принялся призывно постукивать по полу хвостом.
Беатрикс улыбнулась. Три месяца назад подобную сцену невозможно было представить. Альберт тогда вел себя настолько непредсказуемо и враждебно, что она не осмелилась бы допустить опасное существо к детям.
И все же терпение, любовь и строгая дисциплина, не говоря уже о благотворном воздействии маленького Рая, не прошли даром. Альберт изменился до неузнаваемости. Постепенно привык к постоянному движению в доме и даже смирился с присутствием других животных. Отныне все новое он встречал не со страхом и агрессией, а с дружелюбным любопытством.