Любовь-весенняя страна
Шрифт:
Я этой хилой гостье рад, ей в голове моей пустынно, просторно, гулко. Я — дурак! Такой, что даже не обидно.
ПЕСЕНКА ВЛЮБЛЕННОГО ТУЧНИКА
Любовь творить способна чудеса — издревле эта истина известна.
Пришла любовь! Но вот живу я пресно, поскольку уменьшаю телеса.
Себя обрёк на страшную диету, голодный блеск горит в моих очах... Любовь пришла! И аппетита нету. По-моему, я попросту зачах.
Когда влюблён, то не до аппетита, гастрономические радости забыты, отправлен к чёрту крепкий алкоголь. Весы практически
Креплюсь! Держусь! Худею! Нету сил! Испытываю жуткие страданья!
Ведь я, по сути дела, заменил телосложение на теловычитанье.
Какой кошмар! Я весь сошёл с катушек. Я превращаюсь в тоненькую нить. Коль ты меня за это не полюбишь, геройства не сумеешь оценить,
Осыплю тебя множеством проклятий, рыдая удалюсь и стану есть,
Как ели сорок тысяч братьев.
Такой ужасной будет моя месть!
Уходящая
натура
КАК МЕНЯ ПАРОДИРОВАЛИ
Новелла
БЛИЗНЕЦЫ
Гляжу я на себя со стороны, и кажется: всё это не со мною!
Нет, я себя не чувствую больным.
Но вроде я в разводе сам с собою.
Как будто это кто другой живёт и поступает так, а не иначе.
Тот совершает всё наоборот: где я бы засмеялся, тот заплачет.
Я за его поступками слежу: какая глубина несовпаденья!
Где камень я за пазухой держу, готов он становиться на колени.
Он смел, рисков, удачлив и речист, а я завистлив, зол и неуверен.
Как он решителен! Какой он оптимист!
А у меня потеря за потерей.
Непринуждённо входит он в контакт, в нём комплекс полноценности, здоровья. А я живу, хожу, дышу не так, никто не отвечает мне любовью.
Ущербностью пронизан я насквозь, осознаю и от того печалюсь.
Но мне больнее, чем в ладони гвоздь, что он ко мне испытывает жалость.
Он далеко вознёсся от меня, мне без него тревожно и уныло.
Хотя мы очень близкая родня, не совместит нас никакая сила.
По правде, я завидую ему и торможу, тяну назад, толкаю.
Своим умишком я его уму пугливые сомненья подпускаю.
Все говорят — он лёгкий человек и, кажется, не обделён талантом.
Но с ветром, что гуляет в голове, ему никак не выбиться в гиганты.
Я за его поступками слежу, завидую его большим ошибкам.
Я сам-то, как положено, служу, привыкший быть безропотным и гибким.
Тот вспыльчив и несдержан на язык, а я хитёр и потому молчальник.
А тот востёр, сгибаться не привык.
Понятно, почему он не начальник.
Случилась бы, наверняка, беда, коль я бы с ним не находился рядом.
Хотя мне удавалось не всегда
его сдержать пинком, словами, взглядом.
Я и близнец ему, и враг, и страж...
Года мелькают в ругани и драке.
И нескончаем поединок наш: я вечно в обороне, он — в атаке.
Как не похожи друг на друга мы, хоть и живём в единой оболочке.
О, нам не выйти из своей тюрьмы, двум узникам, сидящим в одиночке.
Хоть камера довольно велика и весит больше сотни килограммов, в ней два бесплотных склочных дурака проводят жизнь в сражениях и драмах.
Никак их невозможно приструнить.
То одного, а то другого жалко.
Признаться, человеку трудно жить, когда в душе сплошная коммуналка.
Но, честно говоря, я лишь того боюсь, что вдруг один уйдёт и не вернётся, что кончится враждебный наш союз и для оставшегося горем обернётся.
Стихотворение «Близнецы», которое Вы только что прочитали, дорогой Читатель, было помещено в самой первой подборке моих поэтических трудов, а именно в журнале «Октябрь» № 10 за 1983 год. Как я уже писал, на эту публикацию не последовало абсолютно никаких откликов, отзвуков, оценок. Как будто этого факта не существовало, как будто я плюнул в Лету. И, наконец, — ура! — вначале 1984 года кто-то мне сообщил, что в «Крокодиле» появилась пародия на моё стихотворение. Я побежал в библиотеку и взял журнал. Это был, по сути, первый отклик на мой поэтический дебют. Я очень обрадовался. Ведь пародии на всякое барахло стараются не писать. Я нетерпеливо раскрыл наш сатирический журнал «Крокодил» № 8 за 1984 год. Среди сатир на Андрея Вознесенского,
Сергея Острового и Людмилу Щипахину была напечатана пародия и на меня. Я прочитал следующее:
Алексей Пьяное
САМ С СОБОЙ, ИЛИ ИРОНИЯ СУДЬБЫ
Гляжу я на себя со стороны, и кажется, всё это не со мною!
Нет, я себя не чувствую больным...
Но вроде я развёлся сам с собою.
Эльдар Рязанов
У каждого есть странности в судьбе, загадки, аномалии, секреты.
Мне выпало жениться на себе.
Послушайте, как получилось это.
Я на углу себя часами ждал и сам себе ночами часто снился.
С другим себя увидев, я страдал, покуда сам себе не объяснился.
На свадьбу гости собрались гурьбой, и каждый молодыми любовался: я был в фате и тройке. Сам с собой под крики «горько!» сладко целовался.
А после свадьбы, не жалея сил, любил себя и праздновал победу.
И сам себя я на руках носил и тайно ревновал себя к соседу.
Потом себя за это извинил, но поманила прежняя свобода.
Я сам себе с собою изменил и у себя потребовал развода.
В суде мою специфику учли: чего, мол, не бывает с мужиками.
И, пожурив немного, развели они — меня. Читатели — руками.
Прочитав это, я огорчился. А почему огорчился — станет ясно из нижеследующего послания.
Уважаемый Евгений Пантелеевич!
Очень рад, что у меня подвернулся повод написать Вам. В восьмом номере Вашего журнала была опубликована стихотворная пародия Алексея Пьянова на одно из моих стихотворений. Не скрою, мне, начинающему поэту, было лестно появиться на страницах «Крокодила» в роли пародийного объекта. Тем более среди таких маститых поэтов, как А. Вознесенский. С. Островой, Л. Щипахина. К жанру пародии, как Вы можете догадаться, отношусь с нежностью, никогда не боюсь показаться смешным и всегда готов подставить свою голову в качестве предмета осмеяния. Ибо с чувством иронии нужно в первую очередь относиться к себе самому. Так что само появление пародии я воспринял, безусловно, как факт приятный. Огорчила меня маленькая небрежность. В цитате, которая предваряет пародию, к сожалению, переврана или, если хотите, искажена строчка из моего стихотворения.