Любовь зла
Шрифт:
— Но тебе кажется, что остаться там, где я есть, будет лучше? Правильнее? Надёжнее?
— Нет. Я просто боюсь, что у тебя слишком мало опыта разочарований в жизни.
— Жалеть меня тоже не лучшая идея. Лучше вдохновляй.
— Как?
— Поддерживай. Хвали. Обнимай… ну хоть иногда!
— Ты со всеми друзьями обнимаешься?
— Не со всеми, но с близкими — да.
Я попыталась понять по лицу, что он врёт, но оно было совершенно невозмутимо.
— Даже с парнями?!
— До
— Ладно. Покажешь потом.
Откладывать в долгий ящик он не стал — припарковался на первом попавшемся подходящем месте, выскочил из машины, вытащил меня и сдавил в тисках что было сил. Прижал к себе буквально всем туловищем, я даже пряжку на ремне шорт животом ощутила.
— Вот так?! — сдавленно прошипела я. — Ты так своих друзей мужского пола обнимаешь?!
— Да нет… — прошептал он куда-то мне в волосы, обжигая горячим дыханием. — Ты же не мужского пола… Тебя гораздо приятнее… обнимать…
Я растерянно тонула в этом густом тёплом ощущении близости. Оно засасывало меня в какую-то пучину, из которой — я чувствовала это ясно — будет очень тяжело выбраться.
— Яр, тебе точно нужно это… — робко пробормотала я, судорожно и безуспешно пытаясь выплыть, — для вдохновения?
— Определённо! — выдохнул Ярослав и сжал мою хрупкую тушку ещё чуть крепче.
— Ну… тогда… ладно… — прошелестела я совсем еле слышно, так как воздуха в лёгких не осталось. Наверное, от этого и разум помутился. Ну какое "ладно"?! Может, ещё поцеловать его… в губы? Для вдохновения..!
Ярослав всем лицом погрузился в мои волосы, будто хотел ими захлебнуться, а одной рукой нырнул в распущенные локоны и принялся перебирать их пальцами.
Длилось это бесконечно, ибо совесть для моего подопечного — понятие незнакомое. Наконец он оторвался от меня с беспримерно счастливым и раскрасневшимся лицом и довольно заявил:
— Ну вот, теперь можно сказать, что мы нормально поздоровались…
— Ты считаешь, это нормально? — пробормотала я, не в силах посмотреть ему в глаза.
А Ярослава Дмитриевича ничем не смутить:
— Ну конечно! Ты молодая симпатичная девушка, от тебя очень приятно пахнет цветами или, там, фруктами — не знаю. Короче, на этой улице ни один представитель мужского пола не откажется тебя обнять! Но можно только мне — это так приятно…
Как он умеет всё вывернуть! А мне совесть не позволяет врать, будто сама я не получила от этих объятий удовольствия. Держу пари, женщин тут тоже не найдётся, кто бы не получил.
Глава 23. Нерешительность
Ярослав
Уф,
И первое дело — хорошо позавтракать. Я отвёз Настёну в свою любимую кофейню в центре города. Там делали отличный капучино и всегда был широкий выбор свежих десертов.
— Что ты предпочитаешь? — спросил я, поставив девчонку перед витриной, а сам как бы невзначай оставил руку на её талии. Такой тонкой и изящно изогнутой… — Тут очень вкусный наполеон и морковный торт…
Сам я не пробовал, не люблю такое, но девчонки хвалили. Все они внезапно будто стали полузабытым сном. Даже представить сложно, что когда-то я встречался с кем-то, кроме Анастейши. Они ведь мне и вполовину не так нравились, как она.
— Я предпочитаю овсянку или яичницу, — как всегда, отожгла козявка. И добавила в своё оправдание: — Чтобы потом долго есть не хотелось. А это же всё быстрые углеводы…
— Это не проблема. Если проголодаешься, можем ещё куда-то сходить.
— У нас ведь дела, Яр. Давай не будем тратить время на хождение по кафе. К тому же…
Ну ясно, сейчас заведёт свою бескорыстную волынку…
— Слышать ничего не хочу про деньги! — перебил её я. — Сегодня нельзя про них говорить. Я покупаю тебе, что хочу, и ты не имеешь права мне запрещать.
— А если я не согласна?
— Тогда буду тискать тебя, пока не согласишься. А если и это не поможет, то ещё и поцелую.
Девчонка покрылась густым румянцем и покачала головой. Но спорить не стала.
К счастью, овсянка в меню тоже была. И яичница с беконом, и творожная запеканка, политая черничным вареньем. Так что голодной моя вредина оттуда не ушла — скорее уж, объевшейся. Я совершенно не заставлял доедать — это сделала за меня её совесть.
— Да тут половина моей стипендии! — горестно вздыхала она над пару раз укушенной запеканкой. — Выбросить — рука не поднимается!
— Мне кажется, ты слишком зациклена на деньгах! — рассмеялся я.
— Так часто бывает с теми, у кого их нет, — согласилась девушка.
— Так почему бы вам их не заработать?
— Совесть не позволяет!
— Какая ещё совесть?
— Ну, бросить малышей и Веню…
— Короче, ты пленница своих убеждений.
— Вроде того.
Я покачал головой:
— Разве тебе не хочется шмоток? Украшений, гаджетов, машину..?
— Я не думаю об этом. И пристрастия к вещам не питаю.
— Как это может быть? Ты же девочка!
— Не все девочки привязаны к вещам. Некоторые — к фантазиям.