Любовная лирика классических поэтов Востока

Рудаки Абульхасан

50

В наполненной чаше — мерцанье и радужный свет. В рокочущем чанге — веселье, а горечи нет! На дне пиалы я, как прежде, любимую вижу. Мне жаль тебя, трезвенник горький, непьющий сосед! Бессмертье — награда тому, кто воистину любит. Быть может, и я проживу еще тысячу лет? Знавал я немало красавиц — пленительных, ладных. Ты — в небе луна, а они — вереница планет. Гляжу на тебя — и хмелею, и разум теряю. Пьянею, сгораю, любой нарушаю запрет. Запретное пью! Неужели меня остановят Угроза, отказ, назидание, трезвый совет? В цветущем саду отыщи мою милую, ветер. В разлуке с любимой, — скажи, — угасает поэт. Она

еще помнит меня или время — всесильно? — Спроси у возлюбленной и принеси мне ответ. Как море, не знает границ благородная щедрость — Хотел бы я плыть, наслаждаясь, не ведая бед. Не плачу, не жалуюсь — лишь бы дождаться свиданья! Вернется к Хафизу блаженство и вера, и свет!

51

Что делать? В сердце у меня горит и ноет рана. Ты метко бьешь — не помогли кольчуга и охрана. Твержу печальные стихи — разбрасываю жемчуг. Впустую лучшие слова растрачиваю рьяно. Кто мне поможет? Кто спасет? Кто мне уступит чашу Безумья сладкого, огня, блаженного дурмана? Ты — солнце. Жду тебя всю ночь, безмолвно призываю. Молчу — нельзя о божестве рассказывать пространно. Нельзя о риндах говорить, как о дурных и грешных. Господь дает им волю пить — всегда и невозбранно. Слова мои — огонь. Смотри, будь осторожна — вспыхнешь. Схвачу, не вырвешься — стихи надежнее аркана. Стихи всесильные вернут любимую Хафизу — Клянусь Каабой и луной, и сурами Корана!

52

Слава ласковому ветру, что с утра повеял здесь — Он вернулся издалека, принеся благую весть. Насыщаю свое сердце песнопеньями Дауда, Откровеньям Сулеймана отдаюсь душою весь. Отметаю прозябанье, обретаю упованье: Мне вина благоуханье не успело надоесть. Все, что будет — принимаю: постоянство и неверность, Мед и яд, веселье, горе — всю причудливую смесь. Милая добросердечна и к поэту благосклонна, И не лжет… Достоинств много — невозможно перечесть. Только бы опять услышать от нее хотя бы слово! У нее — великодушье, у меня — надежда есть. Милосердная вернется, чтобы радовать Хафиза… Это ветер обещает — похвала ему и честь!

53

От горя плавилась душа, сгорала, В самозабвении себя теряла, Завороженная незримой целью, Скиталась по земле, себя терзала, Сокровище искала понапрасну, Чужих молить о помощи дерзала, И все ждала, и верила обетам, И тщетно к милосердию взывала, Надеялась: все будет как и прежде, Все повторится снова, как бывало. Душа! Ты — голубь, ты попала в сети, Упала в бездну — в глубину провала. Ты столько силы отдала впустую, А волю дай — и больше б отдавала. Зачем? Чтобы спасли меня от жажды Уста любимой — два багряных лала, Чтоб милая поверила Хафизу И от себя его не отдаляла…

54

Исполняются желанья! Славься, винная струя, Цветника благоуханье, воздыханье соловья! Не иссякло наше время! Раскрывают лепестки Розы, лилии, нарциссы — многоцветная семья. Сад весенний, ладный тополь, благородный кипарис — Это ты, твой стан, осанка горделивая твоя. Губы тронула улыбка — распускается бутон. Подари его счастливцу, не скупясь и не тая. Ты — родник. Ты бескорыстна. Ты щедра! Еще не все Продают и покупают на базарах бытия. Ты немыслимо красива. Ты — проснувшийся огонь. Брось единственную искру — запылаю разом я! От волос твоих до неба долетает аромат И возносит мою душу в запредельные края. В цветнике запели птицы… Где газель твоя, Хафиз? Пусть она звенит нежнее, чем рулада соловья!

55

Утренний

ветер, спеши к моей милой, лети. Мимо дороги моей, легкокрылый, лети! Спросит она, сладкоустая: «Где мой певец? Может, бездомному время покой обрести?». Спросит лукавая: «Где он, воспевший меня, Самозабвенный, слепой, бездыханный почти?» Доброму сердцу охотно отдамся в полон — Хитрая сеть не сумеет меня оплести. Может, любимая вдруг на веселом пиру Странника вспомнит и мысленно скажет: «Прости?» Нет, не грустит обо мне молодая газель — И не подумала, не пожелала спасти. Что говорить — безупречна ее красота, Но постоянства в душе у нее не найти. Голос Хафиза печален — внимайте ему, Горы, и долы, и звезды на Млечном Пути!

56

Красавица моя, будь благосклонна К поэту, что скитается бессонно. Останься, не прощайся, не спеши. Ты — падишах, я — у подножья трона. Твое оружье — аромат волос. Я побежден, бессильна оборона. Ты видишь эту розу? Мне — шипы, Тебе — прикосновение бутона. Пушок над уголками алых губ На ощупь мягче шелка и виссона. Лицо — цветок, а родинки горят, Как на рассвете звезды небосклона. Но ты уходишь… Вновь передо мной Немая тьма, незримая препона. Ты говоришь: «Хафиз! Надежды нет, И ни к чему безумствовать влюбленно».

57

Будем пить! Не скудеют, не гаснут сердца! Утолим свою жажду по воле творца! Брови — черные луки, а стрелы — ресницы Поражают и скромника, и гордеца. Лепестки наших роз увядают в печали. Словно пепел, на них оседает пыльца. Будем пить — в утешение виноторговцу — Во дворце и в лачуге, до дна, до конца! Мы себя потеряли. Найдем ли спасенье В назиданиях книжника и мудреца? Пиалу отодвиньте — все истины мира Прочитайте в улыбке любого лица. Отложите сомненья, поверьте Хафизу — Откровенное слово смягчает сердца!

58

Вижу лицо твое — так розовеет рассвет. Утро настало, а мне утешения нет. Черные косы — петля. И не выйти на волю, Нет избавления, освобождения нет. Нет, не люблю я рассказ о влюбленном Фархаде, Жалком невольнике… Зря его славит поэт. Много ли надо мне, право? Господь посылает Нищему — крохи, богатому — груду монет. Жизнь хороша, как невеста. Посватался — платишь Выкуп обидами, бедами прожитых лет. Сяду один у источника под кипарисом В тихом саду, где забвенье оставило след… Не обольщайся, Хафиз! Одинокое сердце Ноет в разлуке, болит — исцеления нет.

59

Ты хороша, как Иосиф Прекрасный — везде говорят. Это неправда — ты лучше, ты краше стократ. Рядом с тобой незаметна, невзрачна Ширин — Только тебя почитают и боготворят. Губы твои — нераскрывшийся алый бутон. Шепот и лепет, и вздох — обещанье наград. Стан кипарису подобен, а речи твои С первого звука любого из нас покорят. Ты мне сулишь долгожданную встречу, а я Каждому слову любимой довериться рад. Хочешь, я лучшие годы тебе подарю Ради блаженных утех, невозможных услад? В сердце без промаха бьет роковая стрела — Из-под ресниц неожиданно брошенный взгляд. Ты отвернулась, не смотришь, а в сердце моем Прежние раны по-старому ноют, болят. Доброе слово скажи! Для Хафиза оно — Щедрый, несметный, нечаянно найденный клад!