Любовная соната

Бэлоу Мэри

«Дура! – думала она, пока он вел ее за руку в спальню и закрывал дверь. – Дура, дура, дура». Она уже на втором месяце беременности. Опытный взгляд, взгляд человека, который не так неискушен, как Джеральд, уже определит, что ее грудь начала меняться. Ей необходимо будет уехать от него в ближайшие два месяца.

И тем не менее только что она почти призналась, что любит его. Она только что допустила, чтобы он начал новую и неопределенно долгую фазу их отношений.

«Дура!» – думала она, пока он собственноручно раздевал ее и пока она раздевала его. Она

снова позволяет ему заниматься с ней любовью. Это ведь не будет обычным соитием. Это будет любовь. Его руки уже лежали на ее талии, притягивали ее к нему теснее. Его язык уже врывался ей в рот. Она уже отвечала.

Ах, Джеральд, Джеральд!

– Ты очень привязана к своим родным, Присс? – спросил он гораздо позже, прижимая ее к своему умиротворенному телу.

– Да, – ответила она.

– Наверное, им было тяжело тебя отпускать, – продолжил он, – а тебе – трудно уезжать.

– Да.

– А когда ты уезжала, ты уже знала, что будешь делать?

– Нет, – ответила она. – Наверное, женщины никогда этого не знают. Наверное, они всегда считают, что смогут найти какую-то респектабельную работу. Не думаю, чтобы хоть одна женщина выбрала эту профессию добровольно, Джеральд. По крайней мере я с такими женщинами никогда не встречалась. Все девушки у мисс Блайд просто не имели ничего иного, что можно было бы продать.

– Наверное, твои близкие были очень расстроены, – сказал он.

– Да.

– Но они должны очень сильно тебя любить, – добавил он, – если сказали, что для них это ничего не меняет. Они должны очень сильно тебя любить, чтобы все равно хотеть твоего возвращения, Присс.

– Да, – ответила она.

– Я отправлю тебя их навестить, – пообещал он, – весной, Присс. На месяц. Может, на два. Нет, не на два. На шесть недель самое большее, Я отправлю тебя, когда придет весна.

Его пальцы ласково скользили по ее волосам.

– Благодарю тебя, – сказала она. – Благодарю, Джеральд.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – проговорил он. – Это подарит тебе счастье, Присс?

– Да, – согласилась она.

– Ну вот, – заключил он, – значит, тебе надо ехать. Я это устрою.

Через пять минут он уже спал.

Присцилла закрыла глаза и вдохнула теплый мужской аромат его одеколона. Горло и грудь у нее ныли и болели.

Граф Северн вернулся в город в начале февраля и поселился в собственном особняке на Гросвенор-сквер. Он сказал своему другу, что снял траур и готов пожить в свое удовольствие.

Как-то вечером они вместе пошли в оперу, но потом Джеральд один отправился домой пешком, а его друг собрался посетить уборные актрис. Спустя три дня, когда лорд Северн наконец снова появился у дверей своего друга, он был вымыт и чисто побрит и одет в свежий костюм, но глаза у него были запавшими и чуть покраснели. Он пришел объявить, что нашел себе новую содержанку.

Дженни Джибб, танцовщица, имела репутацию женщины, которая при выборе покровителя не опускается ниже герцогов и пятидесяти тысяч в год. Она могла позволить себе быть разборчивой, поскольку, бесспорно, считалась самым красивым,

самым женственным и самым чарующим созданием, какие появлялись в столице за последние десять лет.

Наливая им обоим бренди, Джеральд думал, что, наверное, Майлз может считаться ей достойной парой по всем этим показателям, даже несмотря на покрасневшие глаза и явные следы недосыпания.

– А мне казалось, что ты обещал исчезнуть по меньшей мере на неделю, – заметил он, подавая другу рюмку.

– Ах, Джер, так оно и было бы, если бы на ее месте была обычная женщина. Но прелестная Дженни – женщина необычная. Весьма необычная. Мне надо будет каждый день по два часа тренироваться у Джексона, чтобы оставаться в достойной форме. Ни минуты сна, Джер. Ни единой минуты. И энергичная акробатика все это время.

– Ты, случайно, не хвастаешься? – спросил Джеральд.

– Я? – изумился Майлз. – Хвастаюсь? Не забывай: мне надо было избавиться от накопившихся за год сил и желаний. Как Присси? Ты по-прежнему с ней?

– По-прежнему с ней, – подтвердил Джеральд. – В следующем месяце или еще через месяц я собираюсь отправить ее навестить родных. Они хотели, чтобы она вернулась домой, но она решила задержаться еще на какое-то время.

– А! – воскликнул граф. – Истинная любовь побеждает, верно, Джер?

Джеральд нахмурился:

– Что за чушь, Майлз? Присс – моя содержанка и очень хорошо знает свое дело. Не как Дженни или еще кто-то из таких, но мне ничего такого и не нужно.

– Конечно, – согласился Майлз с улыбкой. – Я мог бы и сам догадаться, что Присси ничем не похожа на Дженни, Джер. Но ведь Присси – настоящая леди. А Дженни – нет, и за этот подарок я буду вечно благодарить судьбу. «Таттерсоллз» в последнее время предлагает приличных животных?

– Хочешь посмотреть? – спросил Джеральд. – Я бы пошел с тобой на часок. Потом я обещал сводить Присс в Британский музей.

Майлз расхохотался:

– Знакомишься с культурой в обществе содержанки? Странное сочетание. Возможно, тут есть эротическое начало? Ты собираешься показать ей мраморы Парфенона?

Джеральд покраснел.

– Ни в коем случае! – отрезал он. – Я не допущу, чтобы Присс смотрела на толпу нагих мужчин!

Майлз расхохотался, запрокинув голову.

– А разве Присс раньше не работала у Кит? – поинтересовался он.

Джеральд поставил рюмку и решительно встал.

– Так мы едем на аукцион или нет? – спросил он. – По-моему, нам лучше бы поехать, Майлз, пока я не наподдал тебе хорошенько.

Лорд Северн пристально посмотрел на него.

– Извини, старина, – сказал он. – Последние мои слова были лишними, верно? Если можно, я бы заехал с тобой к Присси, чтобы поприветствовать ее перед тем, как ты отправишься с ней охотиться на культуру. Полагаю, посещение запланировано ради Присси, а не ради тебя?

– Она умеет все объяснять, – ответил Джеральд. – Если бы она была одной из моих учительниц в школьные годы, Майлз, то, наверное, я бы кое-что сумел понять. Может быть, я даже стал бы ученым человеком.