Любовница королевских кровей
Шрифт:
Ее горло сдавило.
— Да, несправедливо.
Кристиано стоял очень близко, но не попытался прикоснуться к ней. Взгляд его был мрачным, встревоженным. А потом он отвернулся.
— Идем, покажу тебе гостевую комнату.
Кристиано отпил глоток виски и полюбовался ночным городом. Он сидел на диване в гостиной, в темноте. Скарлетт свернулась в клубочек с ним рядом. Он понятия не имел, который час. Он пытался уснуть, но не смог. Постель казалась ему пустой.
Антонелла Романелли любит его. Многие женщины произносили эти слова, но
«Я люблю тебя».
Три простых слова, которые причиняют столько боли. Джулианна не лгала, когда говорила о любви. Кристиано нисколько не сомневался, что и Антонелла была искренна. Каждый раз, когда они занимались любовью, тело его пылало от наслаждения и страсть была неистовой. Порой он начинал задумываться, не стоит ли ему действительно жениться на ней. Секс с Антонеллой был потрясающим. Они могли бы построить отношения исходя исключительно из физического притяжения.
Но каждый раз, когда все заканчивается, его разрывают противоречивые чувства. Гложет совесть. Ему следовало предвидеть, что она влюбится. Антонелла невинна и сексуальна одновременно. Она настолько полна жизни, что он сходит с ума от желания. Он доставил ей наслаждение, но не подумал, что она может увидеть в этом нечто большее. Кристиано ди Саваре не способен любить. Джулианна была очень дорога ему, но, если бы он любил ее, то никогда не отпустил бы одну в ту опасную поездку.
— Кристиано?
Он повернулся на звук ее голоса, хрипловатого со сна.
— Почему ты не спишь, Антонелла?
Она подошла к дивану.
— Не спится.
Он поднял свой стакан.
— Хочешь выпить?
— Нет.
Скарлетт встала, потянулась, забралась на спинку дивана и мяукнула. Антонелла протянула руку и погладила кошку по голове. Та замурлыкала.
— Ты ей нравишься, — мягко заметил Кристиано. — Большинство людей она игнорирует.
Антонелла взяла кошку на руки и прижала ее к себе, потершись щекой о серую шерсть. У него ком встал в горле. Джулианна делала точно так же.
Кошка замурлыкала еще громче.
— Я хотела тебе кое‑что сказать, Кристиано, — проговорила Антонелла, продолжая обнимать кошку. — Тебе нужно знать.
— Антонелла, если ты о том же…
— Не о том.
Она сделала глубокий вдох, затем посмотрела на него.
— Когда мы были в самолете, я попросила погладить платье. Тот, кто делал это, распорол все швы. Платье распалось на части. — Прежде чем он сказал хоть слово, она поспешила продолжить: — Пожалуйста, пойми, я не пытаюсь кого‑то обвинить. Я просто хочу, чтобы ты знал, как наши народы относятся друг к другу. Я нахожусь под твоей защитой, и все же меня ненавидят.
Гнев забурлил в его жилах. Он найдет виновного и заставит извиниться… Да только какой в этом прок? Это лишь усилит ненависть к Антонелле. Ненависть к Монтеверде. Он далеко не единственный, кто потерял близких. Господи, и он верит, что покончит с войной?
Да, покончит.
— Сожалею, что это случилось, Антонелла. Я куплю тебе другое платье.
— Дело не в платье, — возразила она, — дело в тебе. В том, что ты планируешь делать.
— Если
— Вовсе нет, Кристиано. Я знаю, что ты не остановишься, пока не одержишь победу. Мне импонирует твое желание добиться мира. И я надеюсь, что не жажда мести за смерть Джулианны диктует тебе, что делать. Ненависть и неприязнь имеют глубокие корни в обеих странах, не так ли? Многие люди потеряли любимых в этой борьбе. Уничтожив нас, ты, возможно, и почувствуешь себя лучше на короткое время, но ведь этим никого не вернуть.
Кристиано долго не мог говорить. Гнев и отчаяние кипели в нем.
— Я не ребенок, Антонелла. Я знаю, что не могу никого воскресить. Но надеюсь, это поможет мертвым упокоиться с миром.
— Мне надо кое‑что уточнить, — сказала она. — Ты намерен уничтожить нас или все же окажешь помощь?
Кристиано не стал лгать.
— Я думаю, Монтеверде будет лучше без правления Романелли. Данте останется королем, но лишь номинально. Решающее слово будет за Монтероссо.
Она судорожно вздохнула.
— Да, я так и думала. Ты никогда не намеревался помочь, ты только хотел править нами. — Антонелла опустила голову, словно размышляя о чем‑то. — И ты не собирался жениться на мне, да?
Боль стрелой вонзилась ему в сердце, но он оставил ее без внимания. Не стоит скрывать от нее правду. Какая теперь разница?
— Нет.
Она осторожно посадила кошку на диван, прежде чем встать. Голос ее был тихим, печальным.
— Мне жаль тебя, Кристиано. Да, ты потерял женщину, которую любил, но едва ли она хотела бы, чтобы ты пожертвовал своим счастьем ради мести за ее гибель.
— Я не любил ее так, как она заслуживала, — выпалил Кристиано. — Любая жертва, которую я должен принести, — справедливое наказание. Джулианна умерла из‑за меня. Я не успокоюсь, пока между нашими странами не воцарится мир.
Она потрясенно молчала, обхватив себя руками.
— Иди спать, Антонелла. Прибереги свою любовь для того, кто ее достоин.
— Я не знала твою жену, — сказала она, — и мне жаль, что она умерла, но не ты был причиной ее смерти. Так же как я не виновата в том, что отец бил меня.
— Это другое.
— Нет, не другое. — Голос стал твердым. — Как ты этого не понимаешь? Ты говорил мне, что я ошибалась, полагая, что могу изменить характер отца, если буду хорошо себя вести. А сам считаешь, что, не отпустив Джулианну в ту поездку, смог бы все изменить. Ты ошибаешься, Кристиано. Это не твоя вина.
Антонелла прерывисто вздохнула. Слезы подступили к ее глазам, но она не собиралась плакать.
— Я мог бы удержать ее. Должен был удержать.
— Ты не ясновидящий. Следуя твоей логике, мне следовало остаться дома, а не лететь в Санта‑Парадизо. Тогда я не попала бы в ураган. И мое сердце по‑прежнему принадлежало бы мне.
Кристиано ничего не сказал. Она развернулась и пошла прочь. Какой прок? Скарлетт спрыгнула с дивана и потрусила за Антонеллой. Дверь захлопнулась, потом приоткрылась, когда кошка мяукнула, потом окончательно закрылась. Он остался совсем один. Даже кошка бросила его.