Любовница Волка
Шрифт:
И в ту же ночь начались мои сны.
Почти каждую ночь после того, как я увидела волка за поленницей родителей, я встречала возлюбленного своей мечты. Он был высок и мускулист, с золотыми глазами, длинными темными волосами и без намека на одежду, чтобы прикрыть его аппетитное тело. Иногда мы разговаривали, но в основном сны были просто сексом, взрывом чистой животной похоти и удовольствия. Наши тела соединялись и распадались снова и снова. Между моим любовником из сна и моим возвращением в мир научных исследований, тот ноябрь в штате Мэн стал тем месяцем, когда моя жизнь начала казаться мне действительно
Я уже много лет не вспоминала о встрече с волком у дома родителей. На самом деле я активно старалась не думать о своем пребывании в штате Мэн. Это было неловко. Никто из моих сверстников из штата Монтана не провел целый год в депрессии и не жил с родителями. Никто из них даже не развелся.
Я встала и потянулась.
— Проверю спутники, а потом закругляемся, ребята, — сказала я. — Помните, мы встаем вместе с солнцем.
Зак отсалютовал мне. Колин только улыбнулся.
Мне не потребовалось много времени, чтобы выровнять спутниковые тарелки и найти стаю Леопольда на светящемся экране моего iPhone. Волки с радио-ошейниками не двигались, так что я предположила, что остальная стая тоже легла спать. Я представила себе, как они лежат в траве, прижав хвосты к носу, чтобы сохранить тепло. Альфа-самка, 259F, успешно вырастила четырех щенков в прошлом году. Я могла представить себе их всех: двух серых щенков, черную самку и смуглого самца с белыми отметинами. Все худые, с длинными ногами.
Но что будет, когда они встретят одинокого черного волка?
Иногда одиноких волков принимают в новую стаю. Иногда те даже становятся альфами, хотя от этой мысли мне стало не по себе. Нынешний альфа-самец стаи Леопольда, М-457, был молод, силен и немного придурковат. Одинокий черный волк был больше, но я думала, что любой бой между М-457 и новым волком будет серьезным противостоянием. Может быть, даже смертельным.
— Так уж устроена природа, — пробормотала я. — Моя работа — наблюдать, а не привязываться.
И все же мне было интересно, где сейчас черный самец. Знал ли он, что находится рядом с другой стаей? Знал ли он, что находится рядом с нами? Дрожь пробежала по моему позвоночнику.
Был ли он все еще рядом с нами?
Я медленно повернулась, ища блеск золотых глаз в угасающем свете. Позади меня не было ничего, кроме сосен, их тени сгущались и собирались под ними, когда последний луч света покидал небо. Я глубоко вздохнула и покачала головой.
— Я начинаю сходить с ума, — прошептала я, поднимая глаза, чтобы убедиться, что Зак и Колин не наблюдают, как я разговариваю сама с собой в темноте. Определенно, пора было ложиться спать.
***
Солнечный свет.
Весенний солнечный свет.
Но сейчас не весна, настаивал мой мозг. Сейчас август. Я в Йеллоустоне. Я протерла глаза, и передо мной предстала осиновая роща. Полевые цветы качались на легком ветерке.
— Сплю, — прошептала я. — Конечно, я опять сплю.
Я сделала несколько шагов вперед. Надо мной шелестели сердцевидные листья осин. Их пестрые белые и черные стволы мерцали на солнце, так что трудно было определить расстояние. Но я точно знала, куда иду, и мне понадобилось всего несколько шагов, чтобы найти наш луг.
У меня перехватило дыхание, когда я увидела его. Он стоял посреди небольшой поляны, и полевые цветы доставали ему до колен. Он смотрел в небо, совершенно голый. Его темные кудри спадали до середины спины. Он был не совсем в моем вкусе, поняла какая-то далекая, рациональная часть моего мозга. Я всегда заканчивала с занудными, интеллектуальными парнями, которые носили джинсы меньшего размера, чем я.
Но мой любовник во сне был совсем другим. Он был мускулистым, огромным и диким. Что-то в его глазах и манере держаться говорило о грубой животной силе и едва сдерживаемой мощи. Что, черт возьми, делает мое подсознание, выдумывая его?
Он обернулся, будто услышал меня, и наши глаза встретились. Его лицо озарила улыбка, от которой мое сердце затрепетало. Может, и не совсем в моем вкусе, но, черт возьми, он был великолепен. Эта улыбка могла бы соперничать с летним солнцем.
Пока он пересекал луг, его мускулы перекатывались в пятнистом солнечном свете. Он не остановился передо мной, даже не потрудился поздороваться. Вместо этого он обнял меня за талию и притянул к своей груди, целуя глубоко и жадно. Мое тело наполнилось жаром, и я открыла ему рот.
— Не думал, что увижу тебя снова, — прорычал он мне в шею, его теплое дыхание коснулось моей кожи.
Я рассмеялся над абсурдностью его заявления. Как мог мой собственный любовник во сне удивиться, увидев меня?
Он уткнулся мне в волосы.
— Я скучал по тебе.
— Я видела тебя прошлой ночью, — сказала я, хихикая, когда его бедра прижались к моим.
— О, но это был очень длинный день. — Он провел носом по моей шее, и я закрыла глаза, наслаждаясь медленными волнами, когда его руки прошлись по моей спине.
— Ты всегда носишь одежду, — вздохнул он.
Я нахмурилась и посмотрела вниз. Да, я определенно была одета. Черные термоштаны и темно-бордовая шелковая водолазка. В таком наряде я забралась в спальный мешок.
— Да. Наверное, у меня не слишком богатое воображение, — пробормотала я.
Мой любовник из сна наклонил голову и поднял бровь.
— Да, ладно… нормальная одежда, — сказал он.
Я фыркнула и вырвалась из его объятий достаточно далеко, чтобы стянуть рубашку через голову.
— Раньше здесь все было по-другому, — сказала я, снимая штаны. — Были…
— Сосны, верно? И постель из мха. — Он потянул меня в свои объятия. Теперь жар его возбуждения давил прямо в мягкую кожу моего живота. Я вздрогнула, когда он провел пальцами по моей спине и шее. От него приятно пахло, мускусом и дикостью, с легким привкусом сладости. Как цветы клевера или медом.
— Там тоже был ручей. Помнишь? — спросил он.
Я улыбнулась. Я действительно помнила ручей в сосновом лесу, антураж всех тех снов, которые заставляли меня задыхаться и быть мокрой от пота, когда конечности безнадежно запутывались в простынях узкой односпальной кровати в доме родителей. Иногда мы купались в этом ручье или пили из него, как дикие животные. Я повернулась, чтобы рассказать любовнику из сна, что я помню, когда его губы прижались к моим. Я открыла рот, чтобы приветствовать его поцелуй, и мое тело растаяло от прикосновения к его груди. Его пальцы нежно сжали мои соски, и я застонала ему в рот.