Любовники

Романова Виктория

— Я люблю тебя, — сказал Миша, глядя мне в глаза, и его слова были такими серьезными, что я даже не посмела усомниться в них, — Я, правда, люблю тебя.

— Тогда почему…почему ты это сделал?

Этот вопрос мучил меня все эти дни и не давал покоя. Я, правда, не понимала причин его поступка. Не понимала, может, дело во мне? Если да, то, что не так? А если нет, то в чём тогда? Или, может дело в нём? Я не знаю, всякие кризисы среднего возраста или ещё чего. Этого же никто не отменял! Мне просто…мне нужна была причина!

Потому что, если её не было…

Миша молчал. И это меня убивало. Его молчание словно становилось материальным и обвивало мою шею, пытаясь задушить. Сомнения разрывали душу и сердце, а на глазах уже появились первые признаки того, что я могу заплакать. Вот уж нет! Этого я себе точно не позволю! Только не сейчас, не в такой ситуации, и уж точно не на работе.

— Мне сложно понять это, — начал Миша, — Просто, это было словно наваждение. Меня почти парализовало и я не мог ни о чём думать в тот момент.

Я не могла слушать этого дальше, но должна была. Скрепя сердце, я встала, чтобы подойти к окну, но не попросила Мишу остановиться. Пусть продолжает, мне это нужно.

— Она почти неделю ходила передо мной, виляла задницей и флиртовала, черт! — он резко ударил по стеклянному столу, от чего я вздрогнула всем телом, — Я такой идиот! Марина! Я полный идиот и последний мерзавец, и знаю это! — что ж, сейчас я с этим согласна, — И я понимаю, что ты не заслужила того, что сейчас переживаешь.

— Это уже неважно, — отмахнулась я, — Продолжай, пожалуйста.

Слушать его извинения мне было ещё сложнее, чем слушать то, как он пришёл к такому решению как измена. Потому что я просто не могла его сейчас простить. И это делало мне больно. Что за замкнутый круг? Проклятье какое-то.

— Хорошо, — он прочистил горло и продолжил, — Когда я задержался в офисе, она тоже решила остаться. Честно, это было её решение, я предлагал ей уйти домой, но она отказалась. А потом… — я сделала глубокий вдох и закрыла глаза, — Она осталась со мной в кабинете, помогала с кое-какими бумагами. Как-то случайно я пролил на неё остатки кофе и…она разделась.

— Чего?

Вот это новости. Я, конечно, предполагала, что она приклеилась к нему именно на работе, мол, давайте помогу. Но я-то думала, что она очень активно виляла задницей, а тут вот что. В смысле разделась?

— Я сам был в шоке! — активно согласился Миша, — Просто сорвала с себя блузку, а потом рассмеялась. Сказала, что подумала, будто бы кофе всё ещё горячий.

Оригинально, что ещё сказать.

— А потом она подошла ко мне и… — в целом, я понимала, что следует после этого «и», но всё равно слушала дальше, — Обвила руками шею и начала целовать. И я не знаю, почему я это сделал, но в какой-то момент я просто перестал сопротивляться.

И снова это «не знаю». Как вообще можно не знать? Ладно, наверное, можно, но мне от этого не легче. Мы зашли в тупик, и сейчас я

не знала, куда мне двигаться, чтобы выбраться из этого всего.

— Потянуло на молоденьких? — предположила я.

— Она всего на семь лет меня младше.

— Ей двадцать восемь? — зачем-то уточняю я.

— Да.

Ладно, она не сильно моложе меня. Всего на четыре года младше.

— Может…это я тебя в чём-то не утраиваю?

— Нет!

Я слышала, как стул заскрежетал по полу, а затем — шаги. В считанные секунды Миша преодолел разделяющее нас расстояние и оказался у меня за спиной. Его руки легли на мои плечи, но я не хотела сейчас поворачиваться к нему. Не сейчас.

— Ты — лучшее, что случилось в моей жизни, — шепнул он мне на ухо, — Ты подарила мне двух самых прекрасных детей, окружила добротой и заботой. Марина…в тебе я люблю всё, даже твой вредный характер. Наверное, его я люблю особенно. Ты прекрасна, и я счастлив, что наши дети похожи на тебя.

— Они похожи на тебя, — улыбнулась я.

— Нет, — в отражении стекла я увидела, что Миша тоже улыбнулся, — Может, они унаследовали мой цвет волос, а Марку ещё достались карие глаза, но я более чем уверен, что характер у них твой.

Я лишь покачала головой. Бессмысленный спор, но он помог мне немного расслабиться.

— Может, — продолжила я, — Тебе просто захотелось разнообразия?

А что? Мы вместе десять лет и я почти на сто процентов уверена, что это его первая измена. Десять лет с одной женщиной. Может я ему просто надоела? Кстати говоря, он молчал. Видимо, всерьез об этом задумался. Его руки плавно соскользнули по моим плечам, а губы коснулись шеи.

— Я…

— Скажи мне честно, — перебила я его, — Ты дорожишь нашим браком?

— Что за глупости? — тут же встрепенулся Миша, — Конечно же да!

— А тебе…кхм, — я выдохнула, — Тебе понравилось быть с ней?

— Марин, я не думаю…

— Просто ответь.

— Да, — минуту спустя признался он.

Так…легче не стало. Больно ли мне? Ещё как. По сердцу словно ножом прошлись. Нет. Не ножом, а бумагой. Помните эту кошмарную боль, когда режешь пальцы бумагой? А ещё больнее, когда режешь участок между пальцами. Вот сейчас было точно также. Я думала, что смогу справиться с его ответами на мои вопросы, но сейчас….

— А ты хочешь её?

Почему я продолжаю делать себе больно? Почему продолжаю задавать ему эти вопросы? Почему бы мне просто не заткнуться?!

— Ну…она довольно…сексуальная женщина.

— Я тебя не об этом спросила.

Миша отстранился. Я видела в отражении, как он запустил руку в волосы и растрепал их.

— Чёрт! — он ударил по стеклянной стене с такой силой, что мне показалось, что она реально может разбиться, — Чего ты от меня хочешь, Марина? Хочу ли я её? Да не знаю я! Я боюсь, что ты уйдешь от меня, и не хочу этого. Как я могу ответить тебе?