Любовные многоугольники
Шрифт:
Товарищ Тимура изначально с большим сомнением отнесся к успеху данного предприятия, однако, отказывать другу в его просьбе не стал, пообещав сделать все, что только будет в его силах.
Полученная спустя некоторое время из официальных источников информация буквально ошеломила Тимура.
Согласно сведениям столь серьезного ведомства, ни в одном из родильных домов, а также детских больниц г. Алма-Аты за указанный период не было зарегистрировано факта удочерения новорожденной одиноким мужчиной по имени Эрик.
— Слушай, а
— Нет, что ты, моя мама всегда десятой стороной обходила всех этих целительниц – знахарок, так что это совершенно исключено, — задумчиво ответил Тимур.
— Тогда, может быть, она рожала в каком-нибудь районном роддоме, или, вообще, в другом городе? — продолжал допытываться товарищ.
— И это тоже исключено. Я сам ясно слышал, как мама сказала, что родила сестру в алматинском роддоме и практически сразу подписала все документы об отказе от ребенка. Да и потом, мама никогда не выезжала за пределы города, она всегда была домоседкой.
После долгих размышлений решили еще раз все тщательно перепроверить, но на этот раз охватить на всякий случай период с 1974-го по 1976-ой годы включительно, а заодно также проверить все районные больницы и фельдшерские пункты области.
Увы, результат вновь оказался равен нулю.
Другого выхода не было, и Тимур Назаров отправился в Алма-Ату переговорить с Сабиной – пожалуй, единственной, кто мог еще знать этого таинственного Эрика, как в воду канувшего с новорожденной на руках.
К удивлению Тимура, не желавшего разглашать тайну покойной мамы Розы, тетя Сабина, такая обычно мягкая и уступчивая по характеру женщина, заупрямилась и категорически отказалась сообщать что-либо об Эрике, которым непонятно в честь чего заинтересовался Тимур, видевший этого самого Эрика в столь раннем возрасте, что он никак не мог знать даже о его существовании, не говоря уже об имени и прочем.
После смерти Розы Сабина по просьбе ее приемного сына поселилась в их квартире. Свой дом она сдала в аренду, сама по–прежнему занималась торговлей, а заодно управляла работой ателье Розы.
В холле ателье в память о Розе она повесила ее портрет, написанный одним молодым, талантливым художником еще в те счастливые годы, когда три юные неразлучные подруги – Лаура, Роза и Сабина, жили в одном доме, радовались каждому дню, устраивали время от времени незабываемые вечера – девичники, и мечтали о будущем.
Об Эрике Сабина ничего не слышала еще с тех самых пор, как Лаура отклонила его предложение руки и сердца. Откровенно говоря, Сабина вообще о нем позабыла, поэтому неожиданный интерес Тимура к его скромной особе ее всерьез обеспокоил.
Чувствуя свою личную
Поиск Эрика, по ее мнению, ничего хорошего ему не сулил. Однако Тимур настаивал, и тогда добрая женщина выдвинула условие: она сообщит нужные ему сведения, если только он предварительно объяснит, зачем они вдруг понадобились.
Тимур не знал, как ему поступить в этой ситуации?
С одной стороны, он очень хотел сохранить тайну приемной матери. С другой, понимал, что Сабина является единственным человеком, способным оказать реальную помощь в поисках мужчины, удочерившего его сестру.
Взвесив все «за» и «против», Тимур кратко поведал известные ему сведения.
Как и следовало ожидать, Сабина была в шоке. Она поразилась выдержке и силе духа Розы, в течение стольких лет хранившей в тайне свою не утихающую боль от разлуки с родной дочерью.
Лишь сейчас Сабина поняла причину охлаждения к ней Розы после того, как она родила дочь, и почему впоследствии подруга не слишком жаловала ее Аиду.
Это рвалась наружу боль несчастной Розы, не познавшей в своей жизни ни настоящей любви, ни счастья полноценного материнства.
Увы, сведения тетушки Сабины оказались весьма устаревшими, но в ее потрепанной записной книжке нашлись координаты женщины, когда–то вместе с ней работавшей в школе, и проживавшей, как однажды случайно выяснилось, по соседству с Эриком.
Однако радость их длилась недолго, поскольку, как оказалось, бывшая коллега Сабины десять лет тому назад переехала на постоянное место жительства в Россию. Тимур вновь обратился к своему товарищу, у которого были кое–какие связи в соседнем государстве.
Спустя почти месяц мучительных ожиданий женщина нашлась. От нее они узнали, что Эрик вместе с пятимесячной девочкой переехал в г. Омск, где жила его родная сестра, обещавшая ему помощь в воспитании ребенка.
По словам бывшей коллеги, Эрик очень трогательно и заботливо ухаживал за малышкой, просто не чаял в ней души. В Алма-Ате ему помогала специально нанятая нянечка. Больше ничего женщина вспомнить не смогла, даже имени девочки.
Но зато она сообщила фамилию, имя и отчество Эрика, после чего Тимуру стало ясно, почему не удались все его предыдущие попытки найти человека, удочерившего сестру, через медицинские учреждения города.
На самом деле Эрика звали Эрман. Но он, видимо, для собственного удобства всегда представлялся всем, как Эрик. Зато его бывшие соседи, большую часть которых составляла интеллигенция, имели хорошую привычку обращаться друг к другу по имени — отчеству.
Тимур направился в Омск, и через адресное бюро принялся выяснять координаты всех граждан по фамилии Мецлер. Так он нашел одну родственницу Эрика, даму уже весьма преклонного возраста.