Любовные многоугольники

Бек Кора

Сухощавая женщина с довольно крупным и чуть крючковатым носом, с очень живыми карими глазами, сохранившая, несмотря на свои годы, удивительно стройную осанку, долго расспрашивала его через дверь, потом внимательно разглядывала на пороге и, наконец, придя к выводу, что этот симпатичный молодой человек с умным интересным лицом, и несколько печальным или уставшим взглядом красивых серых глаз, вряд ли имеет по отношению к ней какие–то плохие намерения, впустила в квартиру, своим сдержанным классическим интерьером отчасти напомнившую Тимуру его родной дом.

В одежде интеллигентная хозяйка

квартиры также придерживалась классического стиля, и даже дома ходила в изящных черных туфлях на невысоком каблуке.

Эмилия Иосифовна рассказала Тимуру, что сестра Эрика, пригласившая его в свое время в Омск, уже давно уехала на историческую родину.

В первые годы они довольно часто переписывались между собой, но десять с лишним лет тому назад переписка внезапно оборвалась, и с тех пор никаких вестей от своей родственницы Эмилия Иосифовна не имеет.

Что же касается Эрмана Львовича Мецлера, то он, еще до отъезда сестры, вернулся обратно в Казахстан. Какой-то старый товарищ по университету предложил ему там интересную и перспективную работу, хотя, как подозревает Эмилия Иосифовна, основная причина его возвращения заключалась в чем-то другом.

— Не прижился он, голубчик, в России, — качая головой, делилась своими мыслями с на редкость внимательным собеседником наблюдательная дама:

— Все тянуло Эрика обратно, словно он оставил в азиатских степях что–то для него очень дорогое, и будоражившее его, к несчастью, неприкаянную душу. И жениться Эрман тоже не захотел, сколько ни пытались наши родственники познакомить с кем-либо такого видного, доброго, интеллектуального и надежного мужчину.

— Обожал он свою маленькую очаровательную Викторию и, кажется, ради нее одной только и жил на белом свете. А уж как он за Викой ухаживал, как баловал! Иным матерям такое и не снилось!

— Сестра звала с собой, была возможность переехать в Москву, да Эрман Львович не захотел. Может, влюбился в кого безответно? Вот она, судьбинушка-то: вертит – крутит человеком, как хочет, и ничего тут не попишешь – не поделаешь.

— Уехал голубчик со своей ненаглядной доченькой обратно, и где, и как он сейчас живет я вам, любезный сударь, увы, сказать не смогу. Вся родня наша разъехалась в разных направлениях. Остались мы здесь с внучкой, почитай, совсем одни. К нам никто не пишет – не звонит, и мы нынче мало с кем общаемся.

— Да и куда мне ехать, уважаемый? Я в России родилась, всю жизнь здесь прожила, корнями вросла, и здесь же хочу закрыть глаза, когда придет мой час. А уж внучка моя сама решит, где ей жить.

— Может, и хорошо там, за границей, и лучше, чем здесь, но я так думаю, что у каждого человека только одна родина – место, где он родился и вырос, милее которого на свете ничего не может быть.

— Впрочем, мои представления о жизни могут быть довольно старомодными. Все сейчас, мил человек, сильно изменилось, однако, лично я ни о чем не жалею. Жила достойной жизнью, и так же хочу уйти. А вам, милейший, хочу сказать одну важную вещь.

— Вы еще очень молоды, сударь, и все у вас впереди. В этой жизни много чего можно приобрести, заработать, но нельзя купить только двух вещей: любви и здоровья.

— Помните, любезный, настоящая любовь встречается

лишь однажды, боритесь за нее, храните пуще огня! У влюбленных и гениев есть одна общая черта: безрассудность и готовность идти до конца. Никогда не бойтесь этого, и вы обретете себя. Помните: там, где начинается анализ — заканчивается любовь.

— А еще, голубчик, берегите свое здоровье, и главное, нервную систему. Помните: все проходит, а значит, и нет смысла нервничать, переживая по пустякам. Старайтесь всегда по возможности понять людей, не торопитесь осуждать других, ведь у каждого человека на земле, как правило, своя правда. Возможно, вы не измените весь мир, но зато свою жизнь проживете в гармонии с собой и с окружающим вас миром. Да благословит вас Бог!

Поблагодарив мудрую женщину за интересную и полезную беседу, Тимур вернулся в Астану, где был его второй дом, в котором увы, его никто не ждал.

Ба, знакомые всё лица!

Загаданное Андреем Кариным год тому назад, под торжественный бой курантов, желание исполнилось. Нынешний Новый год он встречал вместе со своей любимой, а также с ее подругой Никой, которая стала практически членом их маленькой, дружной семьи.

Ввиду того, что в Алма-Ате отсутствовал снег, и повсюду царила просто невообразимая слякоть, новогоднюю ночь на семейном совете было решено отметить в одном из отелей, расположенных в живописных предгорьях Алатау, покрытых девственно – белым снежным покровом, величавых и буквально завораживающих своей красотой.

На этот замечательный праздник выпало и несколько других, не менее приятных событий. Отложив свадьбу до лета, дабы к тому моменту уладить все рабочие проблемы, Андрей с Айрой в канун Нового года в узком кругу знакомых решили справить новоселье.

Им обоим очень нравилась их светлая и уютная квартирка на тихой, в теплое время года прямо-таки утопающей в зелени, улице Виноградова.

Кроме того, однажды в разговоре случайно выяснилось, что Андрей с Никой умудрились родиться в один и тот же день, правда, с разницей в десять лет.

И, наконец, еще одним поводом пригласить к себе гостей послужило долгожданное открытие агентства под названием «Купидон», которое было призвано осчастливить всех одиноких граждан южной столицы.

Правда, пока ограничились получением всех необходимых юридических документов. А непосредственно приступать к работе Айра, памятуя о суеверии, распространенном среди работников творческого труда, не начинать новые проекты в конце года, предложила уже после самого главного и шумного в году праздника, с чем все согласились.

В назначенный день в дом Андрея Карина пришли несколько его университетских товарищей, супруга покойного друга Нурлана и соучредитель их полиграфической фирмы Сауле, пышущая здоровьем и энергией Марина Маслова, еще более оживившаяся при виде приглашенных мужчин, а вместе с ней, к неимоверному удивлению хозяйки дома, прибыла Зарема Баширова, которую Айра не видела еще со времен печального судебного процесса.

Зорька вновь располнела, с порога бросилась на шею старой подруги, демонстративно вытирая, то ли настоящие, то ли искусственно вызванные слезы.