Любой ценой
Шрифт:
— И она слишком низка, — перебил Оверстейген. — Мы только что получили подтверждение, что околопланетные платформы не выпустили не единой ракеты. — В углу его дисплея появилось окно с лицом Криспуса Диллинджера. — А сейчас я должен заняться делами, — сказал Оверстейген адмиралу и нажал кнопку, переместившую Диллинджера в центр экрана.
— Да, сэр? — осведомился Диллинджер.
— В их атаке есть нечто странное, — быстро произнёс Оверстейген. — Они используют только часть всех имеющихся ракет — и всё, что они реально выпустили, выпущено издали, что должно снизить точность попадания.
— Сэр? — Диллинджер выглядел озадаченным и Оверстейген нетерпеливо потряс головой.
— Они
— Но…
— Тут не дискуссионный клуб, коммандер, — оборвал его Оверстейген. — Прекратите противоракетную оборону моего дивизиона — немедленно!
Криспус Диллинджер почти с недоверием смотрел на лицо на своём коммуникационном экране. Этот человек, должно быть, безумец! На каждый из его кораблей неслась почти тысяча ракет, а он хотел, чтобы Диллинджер прекратил прикрывать их?!
Однако…
— Всем Кинжалам, — резко сказал он, — Говорит Кинжал Один. Прекратить «Мухобойку». Повторяю, прекратить «Мухобойку». Выполняем план противоракетной обороны «Альфа».
— Да, было здорово, пока это продолжалось, — заметила Дженнифер Белльфойль, когда извергавшийся «Катанами» поток противоракет резко превратился в тоненькую струйку. Она взглянула на Эриксона. — Какова оценка их расхода, Леонардо?
— Предполагая, что у них примерно та же ёмкость погребов, что и у ракетных ЛАКов манти, которые мы смогли изучить после «Удара молнии», и что эти штуки имеют практически те же самые размеры, что и противоракеты манти, то они должны были израсходовать по меньшей мере пятьдесят процентов боекомплекта, мэм. Может быть и все шестьдесят, если они потратили часть объёмов и масс ещё и на дополнительные лазерные кластеры ПРО.
— Однако они уничтожили при этом значительное число наших ракет, — заметил деКастро. — Их процент попаданий почти вдвое больше, чем был бы у «Скимитеров», даже на намного более коротких дистанциях.
— Верно. — кивнула Белльфойль. — С другой стороны, их меньше пятидесяти, и, если Леонардо прав, ракет у них осталось немного.
Она ещё секунду или две вглядывалась в дисплей, затем вновь резко кивнула.
— Приступайте ко второй фазе, Леонардо.
КЕВ «Ника» рывками крутилась под сыплющимся на неё и её собрата по дивизиону градом ракет.
«Катаны» существенно его проредили, прежде чем Оверстейген приказал им выйти из игры. Из тысячи девятисот выпущенных ЛАКи уничтожили семьсот ракет. Противоракеты линейных крейсеров уничтожили двести шестьдесят, а ещё около ста пятидесяти просто потеряли цели и ушли в никуда. Еще триста двадцать захватили выставленные «Никой» и «Гектором» приманки «Призрачного всадника», а ещё шестьдесят внезапно развернулись обратно к «Катанам» чтобы быть попросту растерзанными кластерами ПРО ЛАКов.
Однако оставалось четыреста семьдесят восемь ракет и, поскольку они уже миновали «Катан», линейные крейсера остались с ними один на один.
Оверстейген наблюдал за их подлётом, неподвижно сидя в кресле. Его сузившиеся глаза были крайне спокойны. Каждый из бортов «Ники» усеивали тридцать лазерных кластеров. Каждый из них превосходил по мощности всё равнее устанавливавшееся на мантикорских линейных крейсерах, с четырнадцатью излучателями в кластере, каждый из которых был способен стрелять раз в шестнадцать секунд. Это давало для всего кластера скорострельность один выстрел в 1,2 секунды, но это составляло всего лишь двадцать пять выстрелов в секунду на весь борт, а
Они преодолели внутреннюю границу зоны перехвата противоракет, потеряв при этом еще сто семнадцать птичек. Из трёхсот шестидесяти одной выжившей ракеты пятьдесят восемь были платформами РЭБ. Это означало, что «всего лишь» триста три ракеты — едва пятнадцать процентов первоначальной численности залпа — действительно атаковали.
Космос вокруг «Ники» и «Гектора» закипел от раскалённых добела яростных взрывов, а лазеры с накачкой взрывом обрушили лучи на свои цели. Однако эти линейные крейсера были специально задуманы и построены, чтобы выстоять под именно такой атакой. Их боковые гравистены — особенно «Ники» — были крепче и мощнее, чем на любом из предшествующих линейных крейсеров, и оба крейсера несли носовые и кормовые гравистены. То, что они могли повернуться плоскостью клина к атакующим ракетам, даже одновременно обстреливая их противоракетами, создавало дополнительные проблемы для систем наведения хевенитских ракет. Всё, что эти ракеты видели, так это сами клинья, а не борта кораблей, которые они обычно должны были подставлять сенсорам атакующих ракет. Однако сквозь импеллерный клин боевого корабля не мог пробиться ни один сенсор, что лишило ракеты возможности точно локализовать цели. Они могли спрогнозировать пространство, в котором должна находиться них цель, но не где именно в пределах этого пространства её найти.
Именно поэтому «Ника» и «Гектор» выжили. Сенсоры ракет могли видеть сквозь гравистены линейных крейсеров, но гравистены были от них отвёрнуты. Большинство ракет пронеслось «выше» и «ниже», пытаясь выстрелить «на пролете», а другие прошли по носу и корме мантикорцев, намереваясь выстрелить «в глотку» или «под юбку». Как бы ни была прочна броня «Ники», она не могла противостоять грубой мощи хевенитских лазеров, но та самая скорость, которая сделала МДР такими сложными целями для лазеров ПРО, теперь работала против них. У ракет просто не было времени, чтобы найти и обстрелять свои цели за те краткие доли секунды, в течение которых они пересекали курс мантикорских кораблей.
— Повреждений нет, сэр! — торжественно объявила лейтенант-коммандер Гор. — Никаких!
— Сделано хорошо, канонир, — отозвался Оверстейген.
— Капитан Гановер докладывает об одном попадании в носовую часть «Гектора», сэр, — доложила лейтенант Патисон. — Жертв нет, но он потерял гразер и лазерный кластер.
— Хорошо, — произнёс Оверстейген. — В таком случае, давайте…
— Ракетный залп! — вдруг сказала Гор. — Много пусков ракет! Сэр, я фиксирую старт ЛАКов с внутрисистемных платформ!
Глаза Оверстейгена вскинулись к главному экрану и его челюсти стиснулись при виде возникающих там новых источников угроз. Внезапно появилась новая волна МДР, выпущенная с того же самого места, что и предыдущая. Однако эта была намного мощнее. Почти шесть тысяч символов ракет усеяли экран, стремительно мчась к его кораблям — а также ЛАКам Диллинджера и дивизиону Мишель Хенке — и Гор была права насчёт старта ЛАКов. Двести ЛАКов, о которых Оперативное Соединение 81 уже знало, внезапно развили максимальное ускорение, устремляясь к мантикорцам, а ещё вдвое большее их число вырывалось в космос, нацеливаясь на «Катаны» Диллинджера и линейные крейсера, идущие позади них.