Любой ценой

Вебер Дэвид Марк

— Спокойно, Спенсер, — сказала она сменившему Эндрю Лафолле молодому человеку, не отрывая глаз от Каша, — Спокойно! Агент Каша не желает причинить вред кому-то другому. Однако я чувствовала бы себя намного удобнее, если бы вы не были настолько готовы убить себя, агент Каша. Довольно трудно сосредоточиться на том, что человек говорит, когда вы не уверены в том, не собирается ли он после следующего предложения отравиться или подорвать всех присутствующих.

Каша сидел очень, очень неподвижно. Затем он фыркнул — резко и отрывисто, но тем не менее с искренним весельем — и взглянул на Зилвицкого.

— Антон, я должен тебе упаковку пива.

— Я же говорил, — пожал плечами

Зилвицкий. — А теперь, Мистер Суперсекретный Агент, отключи, пожалуйста, эту проклятую штуковину. Если я позволю тебе убить себя, Берри и Руфь меня прикончат. И мне даже не хочется думать, что сделает со мною Танди!

— Трусишка.

Каша, склонив голову на бок, взглянул на Хонор, затем немного криво улыбнулся.

— Я много слышал о вас, герцогиня Харрингтон. У нас на вас обширное досье и я знаю, что адмиралы Тейсман и Форейкер очень высоко вас ценят. Если вы готовы дать мне слово — ваше слово, не слово мантикорского аристократа или офицера мантикорского флота, но слово Хонор Харрингтон — что вы не будете меня арестовывать или пытаться выбить из меня информацию, тогда я отключу это устройство.

— Полагаю, что должна указать вам на то, даже если я дам вам своё слово, это не гарантирует, что кто-то ещё не попытается задержать вас, если узнает, кто вы такой.

— Вы правы, — он ещё мгновение подумал, затем пожал плечами. — Прекрасно, дайте мне слово Землевладельца Харрингтон.

— О, прелестно, агент Каша, — рассмеялась Хонор, в то время как Хаук возмущённо напрягся. — Вы изучили моё досье, да?

— И характер политической структуры Грейсона, — согласился Каша. Это наиболее допотопная, несправедливая, элитарная, теократическая, аристократическая отрыжка помойки истории в этой части исследованной галактики. Однако грейсонское слово нерушимо, а грейсонский Землевладелец имеет право предоставить защиту кому угодно, когда угодно и при каких угодно обстоятельствах.

— И если я это сделаю, я обязана — как традицией и честью, так и законом — проследить, чтобы вы получили защиту.

— Совершенно верно… Землевладелец Харрингтон.

— Очень хорошо, агент Каша. Вы получили гарантию Землевладельца Харрингтон вашей личной безопасности и свободы возвращения на «Ручей Поттаватоми». И, пока я настроена раздавать гарантии столь легко, я также гарантирую, что Восьмой Флот не уничтожит «Ручей Поттаватоми» сразу же, как только вы окажетесь на его борту.

— Благодарю вас, — сказал Каша и потянулся к карману. Он осторожно извлёк небольшое устройство и включил виртуальную клавиатуру. Его пальцы порхнули над нею, вводя замысловатый код, затем он перебросил устройство Зилвицкому.

— Уверен, что все будут чувствовать себя счастливее, если ты, Антон, о нём позаботишься.

— Танди точно будет, — ответил Зилвицкий и спрятал обезвреженное устройство в карман.

— А теперь, капитан Зилвицкий, — сказала Хонор, — надеюсь, вы собираетесь объяснить, что именно заставило вас и агента Каша нанести мне визит?

— Ваша милость, — казалось, что тело Зилвицкого наклонилось к Хонор без всякого видимого движения, — мы знаем, что королева Елизавета и её правительство считают Республику Хевен ответственной за покушение на мою дочь. Я также верю, что вы помните обстоятельства смерти моей жены и то, что у меня ничуть не больше любого другого причин любить Республику Хевен. По сути дела, скорее меньше.

Отметив это, я, однако, должен заявить вам, что совершенно убеждён в том, что Хевен не имел вообще ни малейшего отношения к покушению на Факеле.

Несколько секунд Хонор молча вглядывалась в Зилвицкого. Её лицо было просто задумчиво, а затем

она откинулась в кресле и скрестила свои длинные ноги.

— Капитан, это весьма интересное утверждение. И, могу заметить, вы верите в его истинность. Также довольно интересно, что агент Каша полагает, что оно истинно. Что, разумеется, не обязательно делает его таковым.

— Да, ваша милость, не делает, — медленно произнёс Зилвицкий и Хонор ощутила пылающее любопытство обоих посетителей по поводу того, как она могла быть настолько уверена — и настолько точно — в том, во что они верили.

— Хорошо, — сказала она. — Давайте вы, капитан, начнёте с того, что расскажете мне, почему вы полагаете, что это не было хевенитской операцией?

— Прежде всего, это было бы чрезвычайной глупостью со стороны Хевена, — быстро ответил Зилвицкий. — Оставляя в стороне то незначительное обстоятельство, что попасться на такой операции было бы катастрофично для межзвёздной репутации Хевена, это была операция, гарантированно срывающая предложенную ими встречу на высшем уровне. И, наряду с убийством Вебстера, это был бы эквивалент публикации во всех галактических СМИ объявления на весь разворот «Глядите, это мы сделали! Разве мы не гнусные типы?».

Внушительный грифонский горец фыркнул подобно весьма рассерженному вепрю и покачал головой.

— Я имел некоторый опыт общения с хевенитской разведкой, особенно в последние несколько лет. Их теперешнее руководство для этого слишком умно. По сути даже Сен-Жюст не был бы достаточно самонадеян — и достаточно глуп — чтобы попытаться сделать нечто подобное!

— Может быть и нет. Однако, уж простите, всё это основывается только на вашем представлении о том, что должны осознавать люди, которые для этого достаточно умны. Это логично, я согласна. Но логика, особенно когда дело касается людей, зачастую является не более, чем способом уверенно идти в ложном направлении. Уверена, что вы знакомы с советом «Никогда не приписывайте преступному намерению то, что можете приписать некомпетентности». Или, как может быть в данном случае, глупости.

— Согласен, — сказал Зилвицкий. — Однако также фактом является то, что я достаточно глубоко осведомлен насчёт хевенитских разведывательных операций на Факеле и в его окрестностях. — он мотнул головой в сторону Каша. — Действующие там и на Эревоне разведчики совершенно не намерены ссориться с Одюбон Баллрум. Или, в этом отношении, говоря со всей подобающей скромностью, со мной. И Республика Хевен прекрасно знает, как отреагировали бы Факел и Баллрум, если бы оказалось, что Хевен был действительно виновен в убийстве Берри, Руфи и Танди Палэйн. Поверьте мне. Если бы они хотели избежать встречи с Елизаветой, то просто отозвали бы предложение о саммите. Они не пытались бы его сорвать подобным образом. А если бы и попытались, то Руфь, Джереми, Танди и я узнали бы об этом заранее.

— Так вы утверждаете, что помимо вашего анализа логических причин для хевенитов в пользу того, чтобы этого не делать, ваши собственные меры по обеспечению безопасности дали бы вам предупреждение о любой попытке покушении со стороны Хевена?

— Разумеется, я не могу этого полностью гарантировать. Однако полагаю, что дело обстоит именно так.

— Понятно.

Хонор задумчиво потёрла кончик носа и пожала плечами.

— Я допущу вероятность того, что вы правы. В то же самое время, не забудьте, что кто-то — предположительно Хевен — ухитрился добраться до моего собственного флаг-лейтенанта. РУФ всё ещё не способно предположить, как это могло быть сделано и, хотя я питаю самое глубокое уважения к вам и вашим способностям, адмирал Гивенс тоже не лаптем щи хлебает.