Любушки-Любки
Шрифт:
– Хотя попка у нее действительно восхитительная. Ты не находишь? И она повернулась и засмеялась перед Эмми. А затем, напыщенно и шутливо серьезно.
– Или ты тоже начнешь распускать руки и ревновать меня к дочери?
Затем мы рассмеялись. Мы принялись отпускать шутки и обыгрывать сцену с моей нелепой ревностью. Мы даже не замечали своей наготы. Так хорошо нам было вместе.
Эмми зашла сзади сидящей мамы и, согнувшись, нежно обняла ее.
Ее великолепные груди почти легли на плечо и лицо мамы. Не чувствуя больше вины, я подошла, нежно прильнула и обняла
Ее тело вздрогнуло, и в ту же секунду ее рука легла мне на ягодицу. Продолжая целоваться с мамой, она стала гладить меня своей рукой. Я скользнула руками под изгиб ее тела и одной рукой коснулась руки мамы, которая гладила одну из свисающих грудей. Второй рукой я осторожно ухватила свободную и тяжелую грудь Эмми. Мы втроем прижимались и нежно терлись телами. Я положила свою руку сверху руки мамы и вдвоем с ней мы продолжили сжимать и ласкать эту грудь.
Мои дорогие целовались и даже постанывали. Когда я оторвалась от них, Эмми повернулась ко мне и то ли утвердила, или спросила.
– Ты девочка или женщина? Ты с нами или еще будешь в куклы играть? Ты готова любить женщину, или будешь стрелять за мальчиками?
Я замялась с ответом, а Эмми желая подбодрить меня, прижала мою голову и поцеловала.
Ее поцелуй обжег меня. Это был первый в моей жизни открытый поцелуй взрослой женщины. Я ощущала легкие уколы ее ели приметных усиков на своей верхней губе, ее горячее и приятное дыхание. От ее лица исходил тонкий и нежный запах, каких-то дорогих духов, ее большие и темные глаза излучали необыкновенное тепло. Ее крупное тело, совсем не похожее на тела тех, что я прижимала к себе до сих пор, тесно прильнуло ко мне, и я ощущала это большое и мягкое тело и его теплоту.
Волна восторга и радости накрывала меня от этих ощущений.
Я чувствовала ее мощную и мягкую, теплую грудь, животик, бедра и меня окутывали запахи ее прекрасного тела, волос и нежных духов. Мама тянулась к нам, гладила наши бедра, тела. Целовала все то, до чего могла дотянуться. Я ощутила ее поцелуи на своих бедрах и от этого еще сильнее и глубже затянулась в поцелуи с Эмми. Руки Эмми обхватили меня и нежно гладили плечи, волосы. Затем ее рука скользнула на талию и мягко поджала меня к своему телу. Я ощутила тепло и мягкую нежную ткань ее живота и плоти. Не помня себя, я отвечала на страстные поцелую Эмми, я так же обняла ее и стала гладить спину, талию. Моя рука заскользила по гладкой и упругой попе. Эмми еще сильнее прижала меня к своему телу. Я почти задыхалась.
Наконец Эмми отпустила меня и слегка оттолкнула от себя. Ее глаза смеялись и светились, вся она излучала какое- то тепло и добрую энергию.
Потом мы с Эмми подхватили тело, которое она называла Малышом и, проскочив маленький тамбур все вместе, весело кувыркаясь, плюхнулись с криками в бассейн.
Полчаса мы барахтались и резвились как дети. Ни с чем несравнимые ощущения своей наготы, прикосновения к другому нагому телу все время держали меня на взводе.
Я ощутила необыкновенное чувство свободы и осознавала все время, что я стала равной с ними женщиной. Все время, что мы были вместе, я ни разу еще не целовала ее Малыша, лишь обжигалась при мысли о близости с ней, когда случайно касалась ее тела. Я с интересом отметила, что тело ее, во всех деталях, удивительно схоже с моим. И лишь грудь была больше, и довольно свободно свисала.
Вскоре мы вылезли, шутя, изловили и вытащили из воды Малыша. Теперь и я стану так называть свою маму.
Мы протащили Малыша поближе к камину, растерли и каждый из нас укутался в мягкий халат, поданный Эмми. Свои мокрые волосы мы вытерли и обвязали головы полотенцами. Разгоряченные и радостные мы сели за стол у камина.
Мы с удовольствием стали бражничать. Аппетит у всех был хороший, да и выпивать мы стали с удовольствием, тем более что Эмми подала прекрасные вина. Поочередно мы говорили тосты, в которых обычные пожелания чередовались с пожеланиями всех женщин. Особенно красиво говорила Эмми, да и Малыш так же растрогал нас до слез.
Мы и не заметили, как пролетели эти прекрасные и беззаботные часы.
Уже охмелевшие мы сидели перед камином и, глядя то на огонь, то на лица друг друга счастливо беседовали. Конечно, весь наш разговор шел о нас.
Я попросила Эмми рассказать о встрече с Малышом.
Эмми уселась, и тесно прижав к себе маму, стала рассказывать о них. О том, как она впервые столкнулась с Малышом за кулисами и смешно не могла разойтись с ней за сценой, тыкалась вместе с ней в одну и ту же сторону. А на них уже шипел голос балетмейстера, ругала их и шипела, так как они уже как минуту должны были выйти на сцену. А потом она вспомнила, как она взяла шефство над молоденькой балериночкой, еще совсем Малышкой, которая ей помешала выйти на сцену.
Голос ее завораживал и скоро Малыш, уткнувшись в грудь Эмми, стала засыпать.
Эмми осторожно покинула ее и спустя минуту попросила помочь ей перенести Малыша в соседнюю комнату. Мы с ней осторожно перенесли и уложили Малыша на большую и широкую кровать соседней комнаты. В комнате было очень тепло и Малыш, сразу же повернулся на бок и крепко заснул.
Осторожно мы вышли, и Эмми обняла меня за талию.
Я по сравнению с ней казалась девочкой. Меня все еще смущал допущенный мной инцидент. Стараясь загладить свою вину, я слегка обняла Эмми за талию, и мы прошли к камину. Потом уже вдвоем мы сидели, и я дальше слушала Эмми.
Глава 18. Завоевание Эмми
– Как ты считаешь? Нам удалось удивить тебя? – Спросила Эмми, слегка пригубив бокал с вином.
Я ответила, что нет. И рассказывала ей о том, что уже давно замечала, как они с мамой тянутся друг к другу и сказала, что я все давно уже поняла. Я сказала, что я сама такая же и это у меня с детства.
Я стала рассказывать Эмми о наблюдениях за своими подружками, о случаях из своей жизни, когда я увлекалась девочками. Эмми внимательно слушала меня и не перебивала. Ее красивые руки теребили кончик халата.
Первоначально я даже не строила никаких планов о близости с этой женщиной. Ведь я только что была свидетелем их взаимной привязанности с мамой. Но я очень хорошо знала себя. Во мне явно преобладала эта безудержная страсть привлечь к себе внимание, особенно красивой девушки. До сих пор я всегда достигала того, чего желала.
Моя обманчивая внешность молоденькой девочки скрывала под собой расчетливую хищницу. Во мне явно преобладали наклонности к женщинам. С виду я сама скромность. К себе особенно я ни чем не привлекала, но стоило мне только заговорить, как я тут же приковывала к себе внимание, особенно молоденьких девчонок. По-видимому, интуитивно, я выработала для себя некую манеру общения, которая притягивала ко мне любую особу женского пола. Все дело в моей собственной откровенности о сексе, описании своих интимных ощущений и наблюдений. То, что тщательно скрывается каждой женщиной, я сделала предельно откровенным и доступным предметом разговоров с облюбованной мной жертвой. Я уже давно обратила внимание на то, что сексуальная информация, рассказанная от своего имени ни разу не оставили равнодушной ни одну женскую особу.