Любящая
Шрифт:
— Но как мы его прокормим? — мрачно спросил Энтони, а она в это время подумала о своих драгоценностях. Если появится нужда, их можно будет продать. Как раз хватит, чтобы поднять ребенка на ноги.
— Не беспокойся. Как-нибудь да справимся. Сейчас же нам хватает.
— Это не одно и то же.
И, тяжко вздохнув, словно ему это тоже причиняло боль, Энтони участливо посмотрел на Беттину.
— Мне очень неприятно говорить об этом, но не лучше ли сейчас сделать аборт, а ребенка завести потом, когда мы сумеем накопить немного денег, когда оба станем
Однако Беттина решительно воспротивилась этому.
— Нет.
— Беттина, будь благоразумной!
— К черту! Значит, вот чего ты хочешь? Аборта?
Их спор на сем не закончился, а, напротив, разгорелся. Беттина в конце концов победила, но Энтони еще две недели ходил мрачный, так что она часто подумывала о том, чтобы уйти от него, пока однажды он не пришел домой сияющий, издав на пороге радостный возглас.
Беттина с улыбкой подошла к нему, он так и светился от счастья.
— Что случилось?
А ведь можно было догадаться.
— Я получил работу!
— Что за работу, скажи! — Беттина, радуясь за него, шла за ним по пятам к дивану. Неужели враждебности последних недель наступает конец? — Ну, не томи, Энтони, скажи!
— Скажу, обязательно скажу! — казалось, что от счастья он не может произнести и двух слов. — Я получил главную роль в «Солнечном мальчике»!
Он с триумфом посмотрел на Беттину. «Солнечный мальчик» в то время был самым громким спектаклем на Бродвее.
— На Бродвее? — у Беттины дух захватило от изумления. Она слышала, что недавно исполнитель главной роли покинул это шоу после пятнадцати месяцев беспримерного успеха.
Однако Энтони покачал головой.
— Нет, в разъездном театре, любовь моя. Но на сей раз гастрольный маршрут проходит не по заштатным городишкам. Крупнейшие города, гостиницы — высший класс! Без клопов, без тараканов. Для разнообразия мы можем останавливаться даже в пансионатах.
И он рассказал, какую изрядную сумму должны ему заплатить.
— Энтони, это сказка!
Но надо ему сказать. Беттина заметила, что он употребил слово «мы». Поэтому она, сожалея, взяла его за руку и откровенно призналась:
— Да только я не могу, милый. — Ей больно было говорить это, но она продолжала: — Я не поеду.
— Разумеется, поедешь. Не будь дурочкой. Почему, интересно, ты не поедешь? — Энтони раздраженно посмотрел на нее и встал.
Беттина выдержала его взгляд.
— Нет, дорогой. Я не могу. Ребенок. Мне вредно переезжать с места на место.
— Глупости, Беттина. Я же сказал, мы будем жить в хороших гостиницах, в больших городах. Так в чем проблемы? Это не какое-то заурядное шоу! — кричал Энтони, и Беттина заметила, как трясутся у него руки.
— Как раз поэтому я и не должна ехать. Неважно, какие будут гостиницы, я не выдержу бесконечных переездов.
— Хорошо, даю тебе время подумать. Ты непременно должна согласиться. — Он пересек комнату, обернулся и, посмотрев на Беттину, сказал: — Если ты со мной не поедешь, я останусь без работы.
— Не говори глупости, Энтони. — Тут она сообразила и сразу же растрогалась. — Хочешь сказать, что без меня ты не поедешь?
Какое-то время он молчал, стоя в дверях.
— Хочу сказать, что им нужен второй режиссер. Они берут нас вместе. Если ты не поедешь, то и меня не возьмут.
— Что? Ведь это абсурд!
— Продюсер видел, как мы работали в последнем турне, и ему показалось, что мы — слаженная команда. А тут так случилось, что режиссер этого спектакля вроде как украшение. Слава достанется ему, ну а тебе придется потрудиться. Да не бойся, работы не очень много, а деньги хорошие. Ты будешь получать двести пятьдесят в неделю.
Беттина не обратила внимание на последние его слова.
— Это не довод, Энтони. Я беременна. Ты сказал им это?
— Конечно, нет, — резко бросил он.
И Беттина рассердилась. Опять все сначала.
— Я не поеду, ясно?
— В таком случае, мадам, — он отвесил низкий поклон, — позвольте поблагодарить вас за то, что вы портите мне карьеру. Надеюсь, ты понимаешь, — с этими словами он выпрямил спину и с бешенством взглянул на нее, — надеюсь, ты понимаешь, что если я откажусь от этого предложения, то, быть может, долгие годы не получу вообще никакой роли.
— Ах, Энтони, это не так…
У нее на глазах показались слезы. Она знала, что так бывает: раз откажешься, и пойдет молва в мире шоу-бизнеса.
— Какая это компания?
Он назвал, и Беттина огорченно поморщилась. Одна из самых твердолобых в их деле.
— Но, дорогой, я не могу.
Он, ничего не сказав, хлопнул дверью. К черту. Какое странное предприятие. Почему они настаивают, чтобы и она поехала? За последние семь лет она взяла От работы в театре все, что было необходимо. Теперь ей хотелось спокойно перечитать некоторые пьесы и начать писать свою. У нее, как она и предполагала, завершился определенный жизненный этап, но Энтони — совсем другое дело. Он может лишиться работы на долгое время. Подумав обо всем этом, она через два часа позвонила своему врачу и попросила совета.
— Что вы мне скажете?
— Скажу, что вы — сумасшедшая!
— Почему? Потому что это плохо для ребенка?
— Да нет, дело не в ребенке. При таком самочувствии, какое было у вас в последнее время, что может быть хуже переездов из гостиницы в гостиницу еще пять-шесть месяцев?
Беттина угрюмо молчала.
— Сколько продлятся гастроли?
— Не знаю. Забыла спросить.
— Ну что ж, допустим, вы дадите согласие. У меня нет возражений, если вы сможете иметь полноценный отдых, хорошее питание, все удобства в пути и, — он заглянул в ее карту, — если все это продлится не более пяти месяцев. Я хочу, чтобы вы возвратились, когда ваш срок не превысит семи с половиною месяцев. Любой опытный акушер сказал бы вам то же самое. И еще — вам надо будет регулярно посещать женские консультации. По приезде в крупный город сразу же обращайтесь в больницу, не реже двух раз в месяц. Получится? — чувствовалось, что он улыбается.