Люция. Спасенная

Джордан Рикарда

Давид торжествующе улыбнулся и пустил своего мула вскачь.

Они прибыли в монастырь до послеобеденного отдыха; дневная молитва только что отзвучала. Люция ждала снаружи монастыря, полностью накрывшись плащом, и Давид не стал задерживаться. Он просто отдал материю, взял мешочек майнцских пфеннигов и сразу же вышел, готовый отправиться домой. Теперь они ехали быстрее, и Люция наслаждалась плавным ходом пегой мулицы. Лия не преувеличивала: подарок дяди был поистине княжеским. Захария Левин, торговец из Ландсхута, судя по всему, был человеком не только чрезвычайно богатым, но и чрезвычайно щедрым.

Повторный обмен плащами с Лией также прошел гладко. Когда портной с супругой вошли в церковь – причем фрау Шрадер была охвачена волнением из-за пропавшей ученицы, – Люция уже стояла коленопреклоненной на своей любимой скамье.

– Я только что пришла сюда, фрау Шрадер, а перед тем была в церкви Святого Христофора. Иногда я чувствую побуждение провести какое-то время наедине с… э… в… разговоре с Господом Иисусом и Его Святой Матерью. Я тогда подумала…

– Так ты весь день провела в церкви? – недоверчиво уточнил Шрадер.

Люция кивнула.

– Можете спросить пастора церкви Святого Христофора, – спокойно ответила она. – Возможно, он меня видел!

Успех этой проделки, конечно же, побудил Лию и дальше организовывать тайные встречи подруги и брата.

Все чаще и чаще Люция якобы проводила часть воскресенья с бондарихой и ее детьми или предавалась тихой молитве в различных церквях и часовнях города. В церкви обычно сидела Лия, а Люция разъезжала по стране с Давидом или даже проводила несколько часов в конторе Элеазара бен Мозе. Последнее ей не очень-то нравилось, хотя Давид готовил для них постель на тюках тончайших тканей, подавал Люции лучшие вина и баловал ее благовониями и пряными блюдами с Востока.

– Здесь нет ничего твоего… – укоризненно говорила она, хотя ее волновало не это. Скорее, она боялась разоблачения. Мастер Давида в основном работал по воскресеньям дома, но он мог что-то забыть или появиться на складе по какой-то другой причине. Иуда бен Элеазар, жених Лии, тоже мог зайти туда, или какой-нибудь клерк, или секретарь. Вдобавок в якобы безопасных, закрытых помещениях Давид вел себя даже настойчивее, чем в поле или на берегу реки. Он хотел большего, чем невинные ласки, которыми Люция с радостью обменивалась с ним. Юноша хотел получить ее целиком и полностью, и его заверения в том, что он готов пожертвовать своей семьей, своим наследством и своей верой, становились все более горячими. К этому моменту Люция уже была готова всерьез задуматься о свадьбе с Давидом. Со временем она почувствовала к нему любовь и нежность. Она определенно хотела возлечь с ним, и иногда ей приходилось заставлять себя отказывать ему в максимальной близости.

Кроме того, он был для нее практически единственным шансом на замужество, даже если бы не сумел обеспечить ей достойную жизнь горожанки. Давид остался бы без гроша, если бы действительно порвал со своей семьей. Он не смог бы создать торговый дом без капитала, да и просто найти работу стало бы для него почти невозможно. Ведь практически все купцы были иудеями. Торговля с другими государствами, к которой Давида готовили с детства, полностью находилась в руках иудеев, и отступников они не принимали. Так что Давид мог в лучшем случае наняться куда-нибудь в качестве чернорабочего, слуги или попытаться устроиться на место городского стража. Такая работа легкой не была, да и вознаграждение за нее щедрым не назовешь. Без поддержки семьи и друзей Люция и Давид окажутся на грани нищеты.

Мысли о будущем все чаще пугали Люцию, но Давид был полон решимости найти выход из положения.

– Лия нас поддержит! Как будущая жена Иуды, она довольно богата и уже владеет большим количеством драгоценностей. Сестра говорит, что если мы действительно сбежим, то она готова отдать нам все. Возможно, этого окажется достаточно, чтобы начать небольшой гешефт. Люция, любимая, тебе просто нужно этого захотеть!

Люция знала, что решение придется принять самое позднее до наступления зимы. Когда погода больше не позволит ездить верхом и отдыхать на свежем воздухе, Давид начнет настаивать на регулярных встречах в конторе. И рано или поздно их обнаружат – а этого Люция очень боялась. Да, возможно, у нее сомнительное происхождение, но до сих пор она бережно хранила свою честь. Для нее было важно оставаться уважаемой и добродетельной девицей. Бесконечные проповеди Аль-Шифы о сохранении девственности любой ценой постоянно звучали в ушах девушки. Она и мысли не допускала о том, чтобы ее обнаружили в конторе воздыхателя-иудея на покрытой шелками кушетке, обнаженной и увешанной заморскими украшениями!

После первого вечера в Шаббат, проведенного в доме Шпейеров, Лия продолжала приглашать подругу отобедать с ними, и постепенно ее родители перестали противиться этим визитам. Девушка, в конце концов, вела себя смиренно и добродетельно, приходила только после окончания всех ритуалов и с присущей ей вежливостью и скромностью рассказывала о своих успехах в мастерской Фридриха Шрадера. Сара и Вениамин постепенно пришли к выводу, что, возможно, несколько переусердствовали с мерами, когда заметили, что Давид бросает на нее влюбленные взгляды. В любом случае сейчас юноша почти не замечал Люцию и даже театрально закатывал глаза, когда она принималась вести «девичьи разговоры» с Лией. Сара уже стала подыскивать сыну будущую супругу. Как только они сыграют свадьбу Лии, она также позаботится и о сыне.

Однако у другой женщины из дома Шпейеров было более острое зрение. Аль-Шифе сразу показалось, что отсутствие у Давида интереса к Люции – напускное. В конце концов, юноша сделан из плоти и крови! Как он мог не замечать такую девушку, теперь уже полностью созревшую, здоровую и наделенную соблазнительными формами?

Поэтому мавританка не спускала глаз с молодых людей, и иногда ей чудилось, что она замечает взгляды, которые не были такими невинными, как казались. И потому она не удалилась в свою комнату, когда Люция, попрощавшись, ушла, а отправилась на конюшню и стала ждать там. Ее терпение было немедленно вознаграждено. Вскоре после того, как Люция вышла из дома через парадную дверь, из кухонной двери выскользнул Давид – он нес плащ Лии и факел.

Глубоко встревоженная, Аль-Шифа последовала за ним по ночным улицам – и то, что она наконец увидела, заставило ее забыть все решения, которые ей пришлось принять в самые мрачные часы своей жизни!

8

Сгорбленная старуха неуверенно шла вперед. Она была одета во все черное, а широкий капюшон скрывал ее волосы и лицо. Люция удивилась, почему старуха направилась именно к ее скамеечке для молитвы. Никогда прежде ей не доводилось видеть эту женщину в церкви Святого Квентина. Но сегодня старуха опустилась рядом с ней, а жена портного предусмотрительно отошла в сторону. Люция тоже попробовала отстраниться, но старуха каждый раз снова подвигалась поближе к девушке. Она постоянно бормотала молитвы и осеняла себя крестным знамением. А затем она толкнула Люцию локтем – как раз в тот момент, когда все верующие внимательно наблюдали за тем, как священник благословляет Святые Дары.

Люция поморщилась, но неожиданно услышала знакомый голос:

– Не бойся, доченька! Мне нужно поговорить с тобой. Останься здесь после мессы и найди часовню, в которой можно помолиться. Думаю, твой мастер и его супруга уже привыкли к тому, что ты так поступаешь! Тогда я приду к тебе.

Люция широко раскрыла глаза от изумления: она узнала Аль-Шифу. Но ей удалось сдержаться. За последние несколько месяцев она познакомилась со всевозможными секретами. Придя сюда, Аль-Шифа подвергала себя большой опасности. Тем более что мавританка не побоялась последовать за Люцией и ее мастером к алтарю и принять причастие. Затем она перешла к другой скамейке.