Люди, боги, звери

Оссендовский Антоний Фердинанд

Богдо хлопнул в ладоши. Один из его секретарей вынул из красного мешочка большой серебряный ключ. Живой Будда открыл им ларец для печатей и достал оттуда маленькую резную коробочку из слоновой кости, в которой находилось большое золотое кольцо с большим рубином с выгравированным на нем знаком свастики.

— Это кольцо Чингисхан и Кублай-хан носили всегда на правой руке, — объяснил он.

Когда секретарь запер ларец, Богдо приказал ему позвать своего любимого марамбу, которого он заставил прочесть несколько страниц из старой лежащей на столе книги. Лама прочел монотонным голосом:

«Когда Гуши-хан, глава всех олетов, закончил борьбу с „красными шапками“, он принес с собой волшебный черный камень, подаренный далай-ламе „владыкой мира“. Гуши-хан хотел построить главный город желтого учения в Западной Монголии. Но олеты, воевавшие в то время с королем мань-джуров из-за китайского престола, терпели поражение за поражением. Последний хан олетов, Амурса-на, бежал в Россию, но перед своим бегством переслал святой „черный камень“ сюда, в Ургу.

Пока камень находился в Урге и Живой Будда мог им благословлять народ, монголы и их скот были избавлены от болезней и несчастья. Но сто лет тому назад святой камень был украден; буддисты напрасно искали его по всему свету. С момента его пропажи монгольский народ начал вымирать».

— Довольно! — сказал богдо-гэгэн. — Наши соседи нас презирают. Они забыли, что когда-то мы были их господами. Мы же охраняем наши священные традиции и знаем, что придет день триумфа монгольских племен и желтого учения. Защитники нашей веры — буддисты, верные хранители заветов Чингисхана.

Так говорил Живой Будда, и так говорили старые книги!

Книги чудес

Князь Джам Болон попросил одного из марамб показать нам библиотеку Живого Будды. В огромной комнате, ею занимаемой, работают сотни летописцев, исправляющих старинные книги и описывающих чудеса Живых Будд. Начинают они с Ундур-гэ-гэна и заканчивают гэгэнами и хутухтами различных современных монгольских монастырей. Книги же распределяются среди всех ламаистских монастырей и школ.

Из этих книг марамба прочел нам два отрывка:

«…Святой Богдо Чегхен дунул однажды на зеркало и тотчас же увидал на нем, как сквозь туман, изображение долины, в которой сражались тысячи воинов…»

«…Мудрый и покровительствуемый богами Жи вой Будда, сжигая ладан, молил богов открыть ему судьбу князей. В синем дыме все увидели темную тюрьму и бледные, замученные трупы князей…»

Одна замечательная книга, выпущенная в тысячах экземпляров, описывает чудеса современного Живого Будды.

Князь Джам Болон частично посвятил меня в содержание этого труда:

— Есть старая деревянная статуя Будды с открытыми глазами, привезенная сюда из Индии. Бо-гдо-гэгэн поставил ее на алтарь и начал молиться. Покидая храм, он приказал вынести статую Будды. Подойдя к ней, ламы увидели, что глаза бога были закрыты, слезы катились из них, а на его деревянном теле появились зеленые ростки. Все были поражены. Богдо сказал: «Горе и радость ожидают меня. Я ослепну, но Монголия будет свободна».

Это пророчество сбылось.

В другой раз Живой Будда, находясь в состоянии страшного возбуждения, велел принести сосуд с водой, поставил его на алтарь и, созвав лам, начал молиться.

Вдруг свечи и лампы у алтаря зажглись сами собой, а вода в чаше засветилась всеми цветами радуги.

Князь рассказал мне также, как богдохан читает будущее на свежей крови, на поверхности которой появляются ему одному видимые слова и разные картины; он сообщил мне и о том, как Живой Будда узнает судьбу и мысли князей по расположению внутренностей баранов и коз; как по камням и костям достоверно определяет судьбы всех людей; как он изготовляет амулеты против болезней и пуль, руководствуясь относительным расположением звезд.

— Прежние богдоханы предсказывали будущее лишь с помощью «черного камня», — сказал марамба, — на поверхности его появлялись тибетские надписи, по которым Богдо узнавали судьбы целых наций.

Когда марамба говорил о черном камне, на котором появлялись тибетские легенды, мне пришла в голову мысль, что этому явлению можно дать вполне естественное объяснение.

В юго-восточном Урянхае, в Улан-Тайге, я попал в одно место, где были залежи черного сланца. Куски этого камня были покрыты каким-то странным белым налетом, испещренным множеством перекрещивающихся линий, напоминавших мне венецианский кружевной узор или мистические руны. Знаки эти исчезали, когда сланец был сух, и вновь появлялись, когда он был влажен. Это были особые лишаи. Никто не имеет права обращаться к Живому Будде с просьбой о предсказании: Богдо пророчествует только тогда, когда на него находит вдохновение или когда к нему является какой-нибудь исключительный посол от далай-ламы или таши-ламы. Когда русский император Александр I подпал под влияние баронессы Крюденер и ее мистицизма, он, как мне рассказывали, послал особого посла к Живому Будде, чтобы узнать свою судьбу. Тогдашний богдохан, еще совсем молодой человек, предсказал ему по черному камню, что Белый Царь закончит свою жизнь всеми преследуемый, в странствиях и горестях. В России еще поныне народ верит в то, что Александр I провел последние дни своей жизни, странствуя по Европейской России и Сибири под псевдонимом Федора Кузьмича; что он оказывал помощь арестантам, нищим и другим страждущим, попадавшимся ему по пути; что сам он, преследуемый и брошенный в тюрьму, в конце концов умер в Томске, где и поныне его дом и могила являются местом паломничества и чудес. Династия Романовых проявила большой интерес к биографии Федора Кузьмича, чем косвенно подтверждается мнение, что Александр I, скрываясь под именем Кузьмича, действительно взял на себя этот тяжелый крест.

Рождение живого будды

Живой Будда не умирает: его душа переселяется иногда в тело ребенка, который рождается в день смерти Будды, или же еще при жизни последнего перевоплощается в тело другого существа. Это новое воплощение «Святого Будды» почти всегда находят в юрте бедной тибетской или монгольской семьи. Причина этому — политическая. Если Будда появится в семье какого-нибудь богатого князя, то, чрезмерно возвысившись, семья эта может отказать в повиновении касте лам, что уже не раз случалось. Если же на трон воссядет представитель бедной, неизвестной семьи и таким путем приобретет богатство, то он всегда будет подчиняться желаниям лам. Только три или четыре Живых Будды были чисто монгольского происхождения; все остальные же были тибетцы.

Один из советников Живого Будды, лама Хан Яссакту, рассказал мне следующее:

Монастыри Лхасы и Таши-Лумпо постоянно интересуются состоянием здоровья Живого Будды в Урге. Как только Богдо начинает стареть и дух Будды обнаруживает стремление к странствиям, в тибетских монастырях устраивают особые богослужения для того, чтобы при помощи астрологии узнать будущее. Благодаря этому ритуалу становятся известными имена тех благочестивых лам, которые способны распознать новое воплощение Будды. Ламы эти должны объехать всю страну, чтобы, основываясь на своих наблюдениях, найти нужное лицо. Очень часто «сам Бог» дает им необходимые указания. Так, например, вблизи бедной юрты пастуха появляется белый волк, или рождается баран с двумя головами, или с неба падает метеор. Некоторые ламы выуживают рыбы из священного озера Тан-гри-Нор и стараются по их чешуе прочесть имя нового богдохана.

Другие подбирают камни, стараясь найти по их трещинам направление, по которому им следует искать нового Будду. Иные удаляются в тесные горные ущелья, чтобы подслушать голоса горных духов, возвещающих имя избранника богов.

Когда новый Богдо найден, то тайно собираются сведения о его семье и передаются для рассмотрения их по рунам Рамы высокоученому таши-ламе. Последний носит имя Эрдени, что означает «Благородный камень мудрости». В случае одобрения выбора он посылает тайное письмо далай-ламе, который совершает особое жертвенное богослужение в храме «Духа Гор» и утверждает избранника, ставя на письмо таши-ламы большую печать.

Если старый Живой Будда еще жив, то имя его преемника держится в строгой тайне; если же дух Будды оставил тело богдохана, то в Ургу выезжает особая делегация с новым Живым Буддой.

Такая же церемония совершается при выборе гэ-гэнов и хутухт всех ламаистских монастырей Монголии. Но в этом случае право утверждения выбора принадлежит Живому Будде. О выборе, по исполнении всех формальностей, сообщают в Лхасу.

Из жизни живого будды

Богдохан, властвующий теперь во Внешней Монголии, уроженец Тибета. Сын бедных родителей, живущих в западной части Тибета, недалеко от Сакья-Куре, он с самых ранних лет обнаруживал признаки бурной и весьма энергичной натуры. Его по стоянно одушевляла мечта о независимости Монголии и прославлении потомков Чингисхана. Он рано приобрел значительное влияние на первосвященников, князей и ханов Монголии и на представителей русского правительства, принимавшего все меры к тому, чтобы привлечь его на свою сторону. Он не боялся выступать против маньчжурской династии в Китае и постоянно пользовался поддержкой России, Тибета, бурят и киргизов, оказывавших ему помощь военную, финансовую и дипломатическую. Китайские императоры старались избежать открытой войны с Живым Буддой, чтобы не вызвать протеста со стороны китайских буддистов, и пытались избавиться от него, прибегая для этого к иным приемам борьбы.