Люди долга и отваги. Книга вторая
Шрифт:
«В городе ежедневно по тридцать пожаров. Четвертые сутки не сплю. Крупные пожары один за другим — на улице Жуковского, 5-й Красноармейской, Лиговке, на каждом приходится работать часов по 15—17. Только что вернулся с завода имени Кулакова. Тушили без воды. Мороз сильнейший — 32 градуса ниже нуля. Пробовали брать воду из Невы. Проложили рукавную линию на 700 м, но вода не дошла — замерзла в рукавах. С трудом все же удалось организовать перекачку воды из Невы, но неожиданно порвался рукав. Пока меняли его — снова сковало льдом. Поэтому работали с помощью огнетушителей, гидропультов, боролись с огнем песком, разбирали конструкции на пути развития пожара. Когда воспламенилась
Не успел закончить, как в дверь постучали.
— Гостей принимаете, товарищ заместитель? — В кабинет вошел полковник Сериков. Внимательно посмотрел на приподнявшегося из-за письменного стола хозяина с карандашом в руке. — Да вы сидите, Сергей Гордеевич! Все работаете?
— Да, надо хотя бы конспективно, начерно записать, какие приемы тушения применяли сегодня. Все это может пригодиться буквально завтра. А вот выкрою времечко — подробно расшифрую каждый конкретный случай, проанализирую. Думаю, в будущем может книга получиться — очень нужная людям книга о нашем горьком опыте.
— Громадное дело сделаете, Сергей Гордеевич. Вам, опытнейшему специалисту, оно вполне по плечу… А ведь я порадовать вас зашел: всем ленинградцам прибавили хлебную норму на пятьдесят граммов, а нас, работников пожарной службы, перевели на фронтовой паек.
— Вот это действительно радость! — лицо Сергея Гордеевича просветлело. — Значит, дела идут к лучшему. Можно сказать: выстояли.
И все-таки, несмотря на некоторое облегчение, положение оставалось крайне сложным. По-прежнему бездействовал замерзший водопровод. Не было телефонной связи. Цинга и дистрофия буквально косили людей. В подразделениях уже умерло более трехсот человек. К началу февраля из 430 боевых расчетов в борьбе с огнем могли участвовать лишь 108. Не лучше положение было и с техникой: из 430 боевых машин на ходу оставались только 24. Тысячи метров рукавов оказались замороженными.
В это тяжелое время Голубева назначают начальником штаба противопожарной службы. Теперь все нити организации и координации сложнейшего хозяйства сосредоточились в его руках.
Прежде всего он принял самые энергичные меры к передислокации и рассредоточению частей и подразделений: вражеская артиллерия успела пристреляться к местам их расположения. По его инициативе во всех районах налаживали обогревание гидрантов. Он организовал чистку прорубей на естественных водоемах. Наладил регулярные работы по ремонту техники. Но самое главное — умело организовал оперативную службу частей и подразделений. И во всех этих многообразных неотложных делах опирался прежде всего на коммунистов.
С весной город на Неве начал постепенно оживать. Ослабели морозы, вновь заработал водопровод. Число больших пожаров пошло на убыль. Но вот 29 марта на город обрушилась новая катастрофа. Сергей Гордеевич записал в дневнике:
«Сегодня в пять утра поднялся по тревоге. На станции Ржевка от вражеского обстрела произошел взрыв вагонов с боеприпасами… Пожарные подразделения работали, как на фронте, осколки мин и снарядов буквально засыпали территорию. Невредимые вагоны с боеприпасами откатывали вручную, ценой огромных усилий удалось отстоять состав с боеприпасами — 25 вагонов — и отогнать в разных местах еще 6 вагонов от горящих составов. Пробыл на пожаре до 21 часа. Мне повезло: не получил ни одной царапины, хотя был в самом центре пожарища, где рвались снаряды и горели взрывчатые вещества».
И все же самая страшная зима, которая когда-либо выпадала на долю города, миновала. Ленинград жил, работал, держал оборону.
18 апреля в Доме партактива Дзержинского района собрались на слет лучшие бойцы и командиры пожарной охраны города. Гвардейцы огненного фронта получали заслуженные награды за беспримерную стойкость и непревзойденное мужество. Сергею Гордеевичу вручили именные мозеровские часы и… ключи от новой квартиры — две прежние были разрушены.
В тот же день он поспешил поделиться этой радостью с Лелей:
«Я жив и здоров. Поздравляю тебя с новосельем! Теперь у нас новый адрес: улица Пестеля, 14».
Он по-прежнему писал жене регулярно, порою не ведая, дойдет ли письмо до адресата…
Ленинградская быль той поры все еще оставалась сотканной из множества вроде бы незаметных, ставших привычными фактов и фактиков, на каждом шагу напоминавших: город все еще в кольце блокады. Однажды ранним утром Голубев проходил по Невскому. Его внимание привлекла женщина, только что вышедшая из булочной. Трудно было даже приблизительно определить ее возраст — настолько сильно сказывалось истощение. Она вела за руку мальчика, на вид лет двух-трех. Ребенок напоминал крошечного старичка с восковым личиком гномика из недоброй сказки. Непомерно большие на этом личике глаза смотрели на Голубева с такой недетской серьезностью и, как ему показалось, укоризной, что у него дрогнуло сердце. Повинуясь безотчетному порыву, он присел перед малышом на корточки:
— Как тебя зовут, мальчик?
— Виктор.
Он так и сказал — не Витя, а Виктор.
— А сколько тебе лет, Виктор?
— Сегодня исполнилось пять…
И снова все существо Голубева захлестнула горячая волна нежности, жалости, вины. Он торопливо расстегнул полевую сумку, вытащил сверточек — суточный паек хлеба и два кусочка фруктового сахара, протянул… В глазах мальчугана промелькнуло недоумение, даже испуг, но Голубев все совал ему в ручонки сверток, тихонько говоря:
— Ты возьми, Виктор… возьми, пожалуйста! Это ведь подарок на день рождения… Виктор — значит победитель. Победитель ты наш дорогой…
Малыш вопросительно взглянул на мать. Та сказала сдержанно, с достоинством:
— Дядя поздравил тебя с днем рождения. Нужно сказать «спасибо».
Всю дорогу до управления оставался Сергей Гордеевич под впечатлением этой встречи. Как необходимо, чтобы этот слабенький росточек жизни, опаленный беспощадным огнем войны, не погиб! Ведь он — надежда и наше будущее. Во имя его грядущей судьбы делают они сегодня нелегкое свое дело.
…В круговерти повседневных забот Сергей Гордеевич продолжал вечерами упорно осмысливать и систематизировать богатейший материал по тактике и новейшим методам борьбы с огнем в экстремальных условиях минувшей зимы. Все более зримо вырисовывались основные разделы будущей книги. Но вот однажды вечером посыльный принес ему пакет. Из издательства сообщали: вышла в свет его «Тактика пожаротушения», сданная в набор еще до войны. Когда он поделился радостью с Сериковым, тот сказал:
— Ну что ж, Сергей Гордеевич, прекрасно — получается своего рода эстафета. Теперь будем надеяться, что вашу «Тактику» дополнит и обогатит новая книга.
Прошло всего несколько дней после этого разговора, когда в предрассветной полутьме его кабинета вдруг зазвонил телефон. «Опять тревога!» — привычно подумал Сергей Гордеевич. Однако незнакомый голос был радостно возбужден:
— Товарищ Голубев? Говорит дежурный редактор ТАСС Бондаренко. Только что по радиотелефону из Москвы сообщили Указ Президиума Верховного Совета… Ленинградская пожарная охрана награждается орденом Ленина. Поздравляю!