Люди-феномены (с илл.)
Шрифт:
Через несколько лет после того как Николас Вуд удалился от «дел», в Лондоне появился ирландский солдат по имени Френсис Батталья. У этого типа был уникальный талант: он мог разжевать и проглотить несколько блюд, наполненных камнями и щебнем. После такой трапезы он яростно трясся, давая послушать, как камни стучат друг о друга в его животе. В рекламе его подвигов утверждалось, что Батталья уже ребенком отказывался от еды, если его нянька не подмешивала в кашу маленьких камушков. Затем он все больше и больше уделял внимание дарам минерального царства и вырос в весьма подвижного и активного парня, правда, невысокого роста. Представления Френсиса Баттальи были описаны Джоном Балвером в его «Антропоморфозисе», а его портрет кисти Холлара перевели в гравюры, которые широко продавались
Обжора, похожий на Батталью, выступал в конце 1770-х годов под кратким, но ясным прозвищем Камнеед. На этот раз такие симпатии к сложнопережевываемой пище объяснялись тем, что артист якобы стал жертвой кораблекрушения у берегов Норвегии в 1761 году. Оказавшись на необитаемом скалистом острове, он стал жевать щебень и продержался на такой скудной диете 13 лет, пока его не подобрал проходивший мимо корабль. Он заявлял, что его пищевод уже привык к минералам как основному источнику пищи. Те, кто сомневался, приглашались на шоу, где он своими мощными челюстями с жутким хрустом перемалывал камни и гальку.
Камнеед попал в поле зрения врачей: в рекламном объявлении утверждалось, что медики сэр Джозеф Бэнкс и великий Джон Хантер были поражены такими способностями, однако никто из них не описал этого случая в своих трудах. Лишь доктор Монро написал короткую статью о Камнееде в «Медицинских комментариях».
Есть много примеров других британских обжор, чаще не выступавших на сцене, а просто тех, кто на пари поглощал в больших количествах еду и напитки. Подобное развлечение, судя по всему, пользовалось популярностью в деревнях и дожило там до XIX века. По словам газеты «Уордл» от 11 марта 1790 года, некий человек в Стиллингтоне, что в Ланкашире, выпил пять кварт эля, а затем прожевал и проглотил глиняный кувшин. Однако ему не пришлось долго наслаждаться лаврами победителя, так как его кончина последовала через 2 дня, – вероятно, в результате закупорки пищевода осколками кувшина.
«Таймс» от 26 августа 1824 года сообщила еще об одном печальном событии того же рода: некий обжора из Джерси начал с того, что съел шесть сырых яиц, запив их пинтой джина. Затем ставки начали повышаться, и он повторил этот подвиг еще три раза. Проглотив уже две пинты джина, он набросился на ветчину и выпил еще два стакана бренди. А затем занемог, ушел домой и вскоре умер.
Другой обжора, Уильям Уэббер, умудрился съесть жареного поросенка весом в четыре с половиной килограмма, который был ему подан с двумя огромными буханками хлеба и немалым блюдом картофеля. Подчистив свинью в 3,6 килограмма на Рождество предыдущего года, этот год он начал более основательно, попивая пиво и покуривая трубку между сменами блюд, но сдался, по словам «Таймс» от 3 марта 1840 года, когда на столе еще оставалось полтора фунта мяса.
Во Франции, известной своим кулинарным изяществом, в те времена тоже процветали поглотители самых омерзительных блюд.
Например, современником прославленного английского камнееда был французский обжора по имени месье Дюфур. На одном из своих представлений в 1792 году он на глазах у избранной публики учинил пиршество совсем иного рода. В качестве закуски у него шел суп из гадюк, затем он съел смесь из черепахи, летучей мыши, крысы и крота; основное блюдо состояло из жареной совы в соусе из светящейся серы. На десерт он поглотил несколько жаб с мухами, сверчками, пауками и гусеницами.
Другой галльский обжора звался Шарль Домери. Он был обыкновенным солдатом и, плавая на корабле «Ош», в 1790 году попал в плен, когда судно было захвачено англичанами у побережья Ирландии. Своих тюремщиков он развлекал непомерным аппетитом: оставаясь голодным даже после двойного пайка, он постоянно клянчил еду у других пленников и не брезговал дохлыми кошками и крысами, которых подсовывали ему любопытные однокамерники. Оказавшись в военном лагере под Парижем, Домери съел 174 кота за год. От его безжалостных челюстей равным образом страдали и собаки, и крысы, а вдобавок, если хлеба и мяса ему не хватало, он поглощал по килограмму-полтора травы ежедневно. Он предпочитал сырое мясо вареному или жареному, а сырую воловью печенку считал самым
У Домери был более известный коллега, месье Бижу, служивший сторожем в парижском ботаническом саду. Считая себя великим натуралистом – иначе как французским Линнеем он себя не величал, – Бижу разработал изощренную систему классификации животных по внешнему виду их экскрементов и собрал большую коллекцию образцов в своем частном музее. Он прославился своей способностью поглощать самые отвратительные вещи без малейших колебаний: однажды он сожрал труп льва, сдохшего от старости в своей клетке. Смерть постигла месье Бижу, когда он заключил пари, что съест 4 кг горячего хлеба в течение двух минут. Начав весьма бойко, он выиграл бы пари, если бы не пал на месте замертво. Пищевой тракт, способный переварить царя зверей, капитулировал перед свежими булками!
В начале 1820-х годов другой обжора, Жак де Фалэз, обитатель Монмартра, был главной приманкой в различных гнусных тавернах парижских пригородов. Во время своих представлений он глотал яйца и грецкие орехи целиком, но это были лишь закуски к главному блюду, состоявшему из живых воробьев, лангустов, мышей, гадюк и угрей. Однажды он едва не скончался, проглотив 50 монет по пять франков на пари. Но умер он несколько лет спустя, повесившись. При вскрытии выяснилось, что его желудок покрыт шрамами и рубцами, которые нанесли ему все те опасные предметы, которые он так самоотверженно пожирал всю свою жизнь.
В подобные отвратительные рекорды чревоугодия верится с большим трудом, но даже их превзошел своими подвигами самый омерзительный из обжор всех времен – француз, известный под именем Тарраре, о котором подробнее мы расскажем ниже.
История Тарраре может вызвать холодок даже у самых выдержанных любителей «чернухи»: жуткие причуды этого французского поглотителя почти невероятны, и некоторые подозревают, что его биограф, профессор Перси, кое-что преувеличил. Но биограф все же не виноват. Жорж Дидье, барон Перси, был одним из ведущих военных хирургов своего времени. В списке его трудов отчет о наблюдении за Тарраре явственно выбивается из ряда научных монографий по хирургии. Тарраре был хорошо известен парижанам, которых искренне восхищало, с какой мрачностью этот слабоумный обжора демонстрировал всем свои чудовищные возможности по перевариванию всякой гадости. Кажется, в честь него была даже написана и поставлена пьеса.
Знаменитых обжор Тарраре и Шарля Домери объединяла не только их национальность и необычная прожорливость. Ни тот, ни другой, несмотря на необычность своего поведения, не казались современникам сумасшедшими. Их склонности в пище проявились рано у обоих: у Домери в возрасте 13 лет, у Тарраре – еще раньше. Независимо от того, сколько они поедали, никто не видел, как их тошнило, и ни один из них не толстел. Оба предпочитали сырое мясо и с жадностью поглощали самую омерзительную пищу. И Тарраре, и Домери, по описаниям, обильно потели, особенно после своих пиршеств, и их постоянно окружал тошнотворный запах. При вскрытии Тарраре выяснилось, что его привычка заглатывать целиком большие куски мяса, яблоки и булочки чудовищно расширила его пищевод и желудок.