Люди тумана
Шрифт:
— Петр, — кротко сказал она, — когда ты и твои товарищи были в руках Желтого дьявола, кто освободил вас?
— Избавитель, пастушка!
— Так. А теперь, должно быть, мои уши обманывают меня и я слышала, что ты и твои братья, спасенные Избавителем от позора и лишений, хотите покинуть его в минуту опасности?
— Ты слышала верно, Пастушка! — отвечал печально Петр.
— Хорошо. Идите, дети Мэвума, моего отца, покиньте меня в нужде, так как знайте, что я, белая женщина, пойду одна с Избавителем туда, куда вы боитесь ступить. Идите, дети моего отца, и пусть мир будет с вами, если это возможно. Как вы знаете, я верно предсказала гибель Желтого дьявола; теперь я предскажу вам, что немногие из вас увидят снова свои краали, и ты, Петр, не будешь в числе их. Те же, которые
Эта горячая речь заставила одуматься поселенцев, и они все изъявили желание идти за Хуанной хоть на край света.
XIX. КОНЕЦ ПУТЕШЕСТВИЯ
Через час путешественники начали восхождение на скалистую стену, что оказалось еще более трудным, чем они предполагали. Дорог здесь не было никаких, так как те, кто жил за этой естественной крепостью, никогда не выходили за нее, а многие жители равнин почти никогда не отваживались подниматься по ее скалам. За неимением других дорог путешественники следовали вдоль реки, падающей с грохотом вниз четырьмя большими водопадами. Восхождение оказалось настолько трудным, что Леонард хотел уже отказаться от попыток взойти на скалистую стену и, следуя вдоль ее подошвы, постараться найти какую-либо иную дорогу, но Оттер, с ловкостью кошки взбиравшийся по отвесным скалам, с помощью веревки помог преодолеть наиболее опасные места, так что поздно вечером путешественники наконец очутились на вершине стены. Ночь провели они плохо, страдая от холода, сырости и страшного ветра, пронизывавшего их до костей. Утром вся равнина оказалась покрытой туманом, который не исчез и к девяти часам, но они решились продолжать свое путешествие под руководством Соа, следуя к северу по восточному берегу реки. Целый день шли они, блуждая в тумане, как привидения, и ориентируясь лишь глухим журчанием реки. За это время они не встретили ни одного живого существа, кроме большого стада быков с прекрасной белой шерстью. Одно из этих животных было убито Леонардом, так как их запасы еды истощились. Путешественники решили остановиться на ночлег вблизи того места, где было убито животное. Но в то время, как они снимали шкуру со своей добычи, произошло новое происшествие, которое никак не могло способствовать поднятию их духа. Во время заката солнца небо несколько прояснилось — по крайней мере, красный диск стал виден сквозь туман, и они внезапно заметили гигантскую фигуру человека, одетого в козью шкуру, с большим копьем в руке и висевшим на бедре луком. Хуанна первая заметила его и с ужасом указала Леонарду на видение, в торжественном молчании наблюдавшее за ними. Леонард, держа наготове ружье, бросился к тому месту, где стоял неизвестный, но тот тут же исчез в тумане. Не успел Леонард вернуться к Хуанне, как в воздухе что-то просвистело и ударилось о землю вблизи него: нагнувшись, Леонард увидел большую стрелу с зазубренным острием и красными перьями на конце. Подняв ружье, он сделал выстрел в том направлении, откуда была послана стрела, и приказал своему маленькому отряду приготовиться к защите, но никто больше не появлялся. Ночь путешественники провели без сна, ожидая нападения и дрожа от холода. Они поняли, что Соа говорила правду и что легенда бушменов о великанах, покрытых шкурами, — не измышление дикарей.
Наконец наступило утро, пасмурное и туманное. Путешественники были едва живы от холода и подавлены. Некоторые из носильщиков уже открыто сожалели, что поддались словам Пастушки и раздумали вернуться, но сейчас никто из них не осмелился бы сделать и шага назад; кроме того, Леонард объявил им, что он предаст смерти всякого, кто выкажет ему малейшее неповиновение.
Промокшие до костей, голодные и дрожавшие от холода, они продолжали свой путь по неизвестной стране. Соа, становившаяся с каждым часом все злее, гордо выступала впереди в качестве проводника. Целый день шли путешественники, не встретив ни человека, пустившего в них стрелу, ни кого-либо из его товарищей, пока наконец надвигавшийся мрак не заставил их остановиться. Леонард и Оттер пошли разыскивать подходящее место для ночлега, где бы они могли раскинуть единственную имевшуюся у них палатку, в которой спала Хуанна. Вдруг Оттер, громко вскрикнув, указал Леонарду на что-то, видневшееся ярдах в ста перед ними.
— Смотри, баас, там дом, каменный дом, а на крыше растет трава!
— Глупости, — сказал Леонард, — просто куча камней. Впрочем, пойдем, посмотрим!
Осторожно приблизившись, они увидели, что это был действительно дом или подобие его, построенный из громадных необработанных камней, покрытый стволами маленьких деревьев и сверху дерном, на котором зеленела трава. В доме были два оконных и одно дверное отверстие, завешенные бычачьими шкурами. Леонард позвал Соа и спросил, что это такое.
— Это, без сомнения, дом пастуха, стерегущего стада короля и жрецов. Очень может быть, что здесь живет тот самый человек, который пустил вчера стрелу!
Убедившись, что внутри постройки никого нет, путешественники вошли. Каменные стены из необтесанных камней, покрытые плесенью, земляной пол и убогая обстановка жилища дикаря — все это было малопривлекательно, однако путешественники обрадовались возможности провести ночь под крышей. Бесчисленные насекомые беспокоили их, но все это были пустяки в сравнении с тем, что им пришлось уже испытать.
Прошла тяжелая ночь, проведенная путешественниками на мокрой земле, и, наконец, настало утро. На этот раз, к их большой радости, туман рассеялся, и они могли ясно разглядеть местность, среди которой находились. Они стояли на громадной равнине, понемногу возвышавшейся и оканчивавшейся у подножия величественной цепи гор со снеговыми вершинами. Нижние склоны горы были покрыты лесами, среди которых виднелись просветы.
Оттер взглянул вдаль своими ястребиными глазами и спокойно сказал, обращаясь к Леонарду:
— Взгляни, баас. Старая ведьма не солгала нам. Вон там виден город народа тумана!
Взглянув в направлении, указанном карликом, Леонард разглядел то, что сначала не заметил: перед ними в широкой излучине горной цепи, у ее подошвы, виднелось множество домов, построенных из серого камня и покрытых зеленым дерном.
— Да, это крааль великого народа, — продолжал Оттер. — Крепкий крааль. Взгляни, баас, как он превосходно защищен: сзади него такие горы, через которые никто не может перейти, а вокруг его стен течет река!
Некоторое время путешественники молча смотрели на открывшуюся перед ними картину. Им казалось странным, что они достигли этого пресловутого города. Какой то прием они встретят за его стенами?
К полудню они приблизились к городу еще на пятнадцать миль и могли уже хорошо разглядеть его. Дома стояли вдоль улиц и были построены по тому же плану, что и хижина, в которой они провели ночь два дня тому назад. Среди всех построек выделялись по своей величине два здания, стоявших непосредственно под навесом горы. Одно из них было окружено оградой, а другое, расположенное на возвышенности, имело вид римского амфитеатра. На дальнем конце этого амфитеатра стояла громадная каменная масса, имевшая грубое подобие человеческой фигуры.
— Что это за здания, Соа? — спросил Леонард.
— Нижнее — дворец короля, белый человек, а верхнее — храм Глубоких вод, расположенный на том месте, где река берет начало в недрах гор!
— А что это за громадный камень по ту сторону храма?
— Это, белый человек, статуя бога, вечно охраняющего город своего народа!
— Это, должно быть, большой бог! — заметил Леонард, намекая на размеры статуи.
— Он действительно велик, — отвечала она. — И мое сердце наполнилось страхом при одном взгляде на него!
Сделав двухчасовую остановку, путешественники снова тронулись в путь, и вскоре им стало ясно, что их заметили. На дороге, но которой они шли, показались люди, одетые в козьи шкуры, с копьем в руках, луком и рогом. Подпустив путешественников ярдов на 600, один из этих людей пустил в них стрелу и, протрубив в свой рог, — вероятно, сигнал, — исчез. Подойдя ближе к городу, они увидели группы вооруженных людей, переправлявшихся в лодках и на паромах через реку. Вскоре все они выстроились четырехугольником, пустым внутри, и весь полк, состоявший приблизительно из тысячи вооруженных людей, двинулся навстречу нашим друзьям.