Люди в черном. Непридуманные истории о судействе начистоту

Предложение издательства написать книгу о судействе в футболе застало меня врасплох. Казалось бы, что тут удивительного? Сегодня арбитры на поле подчас являются едва ли не главными фигурами в каждом матче. По окончании игры все их действия и решения обсуждаются не меньше, если не больше, чем забитые мячи или красивые комбинации. Журналисты даже придумали им емкое и в чем-то зловещее определение – «люди в черном», считая, что своими решениями на поле они не только влияют на результаты игр, но и подчас делают его. Так что внимание к арбитражу вполне понятно и легко объяснимо. Озадачило же меня другое – как рассказать о нашей профессии так, чтобы это было одновременно интересно, познавательно и в то же время лишено субъективности и пристрастности, одним словом, честно и достоверно, ничего не утаивая и не приукрашивая. Задача, надо сказать, не из легких. Это как провести матч лидеров, где на кону стоят не только три очка, но и судьба медалей, чемпионского звания, Кубка.

Таких встреч в моей судейской практике было немало, а потому решил рискнуть. Мысленно надеть судейскую форму, взять в руки свисток и шаг за шагом,

эпизод за эпизодом, матч за матчем заново провести самые памятные из них. И не только из своей карьеры, а и других арбитров, как в чемпионатах СССР/России, так и на международной арене – в еврокубках, чемпионатах мира и Европы. Вспомнить и разобрать различные спорные моменты, показать, почему в той или иной ситуации, арбитр принял именно такое решение, и, приводя правила игры, постараться объяснить, было ли оно правильным или ошибочным, и если ошибочным, то как нужно было поступить.

В своей книге я старался быть предельно честным и ничего не скрывать, в том числе и того, как люди на поле и за его пределами пытались влиять на результат матча, предлагая (такие случаи были лично со мной) деньги за обеспечение нужного им результата.

Читатель найдет здесь и трагические, и смешные, и просто любопытные случаи из судейской практики как моей, так и других арбитров, отечественных и зарубежных, с кем свела меня судьба, сможет побывать за дверями судейских комнат, заглянуть в них и увидеть, что там происходит до матча и после окончания встречи, какие высокопоставленные люди туда наведываются, какие разборки происходят, какие ситуации возникают, и убедиться, что от великого до смешного всего шаг.

Но прежде чем выйти на поле, надо, видимо, вернуться на несколько десятилетий назад и рассказать, а как люди приходят в судейство, кто и почему становится футбольным арбитром? Рассказать на своем личном примере и своих коллег. С одними из них судьба сводила меня, с другими разъединяла, с третьими разводила по разным углам ринга. Это жизнь, а значит, в ней всегда есть место и верной дружбе, и подлому предательству. Но обо всем по порядку.

Когда я окунулся в судейскую практику с головой, как в омут, сразу понял, насколько это тяжелая сфера деятельности, сопряженная с риском, с различного рода стрессовыми ситуациями, повышающими уровень адреналина в крови. В Писании ведь сказано: «Не судите, да не судимы будете», а мы подчас в жизни только и занимаемся тем, что судим и осуждаем всех и вся вокруг. Но что делать, в миру живем, а значит, и по мирским законам. Так вот, для футбольного человека, который по каким-то причинам не состоялся как игрок, но хочет продолжить свою жизнь в футболе, есть несколько путей. Можно играть за ветеранов, за различные клубные команды, стать тренером команды мастеров или детским, а можно поменять немножко направление или, как модно ныне говорить, вектор деятельности, и взять в руки свисток. В этом случае вы становитесь полноправным участником футбольного спектакля высокого уровня, но в несколько ином амплуа. И тут обнаруживается одна очень интересная вещь. Да, можно быть высококвалифицированным футболистом, владеть техникой игры, знать специфику всех единоборств на поле, анатомию столкновений, перемещений мяча после различных по исполнению ударов, уметь отличить траекторию его полета после касания ноги или руки, когда футболист подыгрывает себе именно этой частью тела, и так далее. Но этого мало, это все, как говорится, цветочки, а ягодки заключаются в следующем. Судейство, оказывается, в значительно большей степени влияет на индивидуальность человека, его личность и подвергается беспрерывным атакам как на поле (претензии к судье высказывают и футболисты, и тренеры, и зрители с трибуны, причем в достаточно нелицеприятной форме), так и за его пределами. Посмотрите, какая жесточайшая, беспощадная критика, порой несправедливая, обрушивается на арбитра со страниц газет и каналов телевидения. Особенно это касается местных СМИ, которые выражают интересы только одной стороны – своей родной команды. А сколько приходится терпеть арбитрам от так называемых авторитетных игроков, иначе звезд футбола, которые считают себя неприкасаемыми и, как минимум, на особом положении. Впрочем, это в большей степени относится к мнимым звездам, которые считают таковыми сами себя, а по-настоящему большие футболисты редко позволяют себе нечто подобное. Это-то давление – тренеров, игроков, зрителей, специалистов – и вызывает повышенные требования к личности арбитра: к чертам его характера, воли, умению противостоять всему этому. И действительно, нужно обладать недюжинным характером, чтобы не сломаться под таким прессом, чтобы не изменить себе под напором авторитетов в футбольном мире, мнимых и настоящих. Значимость арбитража возрастает пропорционально рангу турнира. Мне посчастливилось судить чемпионат СССР в его расцвете, когда наши клубы – киевское и тбилисское «Динамо» завоевывали Кубок кубков и Суперкубок. Когда наша сборная регулярно попадала на чемпионаты мира и Европы, становилась второй командой в Старом свете, олимпийским чемпионом в Сеуле. Да и уровень самого чемпионата был высочайший. Каждый клуб располагал целой плеядой хороших, а то и просто классных футболистов, ими руководили, как правило, высококвалифицированные тренеры.

Нужно обладать недюжинным характером, чтобы не сломаться под таким прессом, чтобы не изменить себе под напором авторитетов в футбольном мире, мнимых и настоящих.

В этой игре все взаимосвязано – не может быть хорошего футбола без хорошего судейства, и наоборот. Никита Павлович Симонян как-то спросил меня: «Почему у нас нет такого судейства, как во вчерашнем матче в исполнении итальянца Колины в финале Лиги чемпионов?» Я ответил: «Никита Павлович, а почему у нас нет футболистов уровня «Манчестер Юнайтед» и «Бавария», участников этого финала?» Может, поэтому и в чемпионате Союза судейство было на порядок выше, чем ныне, что там и уровень футбола был несравним с сегодняшним?

Последнее время я часто задумываюсь над тем, а почему, собственно, выбрал эту профессию? Как так получилось, что остановился именно на ней, а не на какой-то другой и отдал бы ей снова предпочтение, будь такая возможность? Могу честно ответить: не знаю. Но, похоже, в этой жизни мы сами редко что-то выбираем, по крайней мере, ту дорогу, которую нам предстоит осилить, в том числе и профессию. Скорее она выбирает нас, чем мы ее. Часто решающим становится какой-то случай, даже ненароком оброненное слово. Вот и футбольными арбитрами люди становятся по-разному и различными путями приходят к этому. Чего, кажется, проще: закончил играть в футбол и иди суди. Правила знаешь, игру понимаешь: свисти в свое удовольствие. Но не все так просто, как кажется. И если у читателя хватит терпения дойти до конца этой книги, он поймет почему.

Родился и вырос я на Таганке. Детство моего поколения послевоенного было небогато на какие-то события. Из развлечений нам был доступен только футбол летом и хоккей зимой. Жил я напротив Ждановского парка. Там каждую зиму заливали каток. Вот на нем-то и пропадали мы, мальчишки, все свое свободное время. Мастерили клюшки, точили видавшие виды допотопные коньки – и вперед. Летом же во дворе гоняли мяч, пока сумерки не скрывали его от нашего взора. Конечно, при первой возможности ездили всей гурьбой на стадион посмотреть настоящий футбол. Помню один матч. В Лужниках играли сборные СССР и Швеции. В воротах – Лев Яшин в своей знаменитой серой кепке с большим козырьком, а у шведов мяч забил, кажется, Хамрин. В то время фамилии этих футболистов мы произносили с придыханием. Это современные звезды не сходят с газетных полос и телеэкранов, а тогда достоверной информации было мало. Зато ходило много легенд, разных историй и случаев, былей и небылиц. А нам больше ничего и не нужно было, мы верили во все и жили этим. Каждый из нас сам рисовал в своем воображении своего кумира и защищал его везде и всегда.

Отца я видел редко. Чтобы прокормить семью, ему приходилось много работать, поэтому, когда он уходил, мы еще спали, а когда приходил, мы уже спали. Но вот однажды он пришел днем и говорит: «Давай-ка, сынок, собирайся, тут «Спартак» объявляет набор в секцию футбола, поедем записываться». Представляете, каково это было услышать мальчишке в десять лет?! Пока ехали, я уже видел себя знаменитым футболистом, игроком сборной страны, забивающим решающий мяч в главной игре. Но реальность оказалась иной. Меня не приняли, сказали рано еще, посоветовали прийти осенью, мол, тогда будет набор мальчиков моего возраста. Вот так все мои мечты разом и оборвались на самом интересном месте. Почему, спросите, поехали именно в «Спартак»? В то время за эту команду играл наш однофамилец Галимзян Хусаинов, кумир многих ребят моего поколения. Это было в мае. Ждать до осени не хотелось, а потому через несколько дней мы – я и несколько ребят из школы – поехали в динамовскую школу. А там приняли безоговорочно, сразу приглянулся им чем-то. Может, ростом? Я ведь тогда выше всех своих сверстников был. Только спросили: «Какого года? 1954-й? Давай, давай заходи, хотя на тот момент в «Динамо» отбирали мальчишек 1953 года рождения». Начались занятия, но вскоре, как это обычно бывает в детском возрасте, я заболел, пропустил несколько тренировок, и на этом моя учеба в этой школе закончилась, собственно, не успев еще толком начаться.

Зимой играем мы как-то в хоккей и вдруг приходит один пацан с соседнего двора в таких классных хоккейных коньках «сапожком», ну прямо как у настоящих хоккеистов. А я-то знаю, что он тоже из небогатой семьи и потому спрашиваю: «Неужто тебе их купили?» – «Да нет, – отвечает он. – Стадион «Торпедо» знаешь? Мы там занимаемся в секции. Хочешь, приходи и тебе такие же выдадут». Едва дождавшись следующего дня, я поехал на «Торпедо». В секцию хоккея меня, кстати, записывал известный в будущем арбитр международной категории по хоккею Валентин Петрович Никульцев. Ну а летом мы переключались на футбол. В школьные каникулы нас вывозили в летний оздоровительный лагерь в Мячково. Там рядом аэродром и тренировочная база команды мастеров «Торпедо». Прибавляли мы там прилично. Сборы были очень насыщенные и давали нам, мальчишкам, много. Между прочим, старшим тренером школы тогда был Владимир Иванович Горохов, долгое время работавший вторым тренером в команде мастеров. Он-то и водил нас частенько на базу посмотреть, как тренируются настоящие мастера.

И вот однажды, буквально на следующий день после моего 16-летия, приходит к нам начальник команды «Торпедо» Юрий Васильевич Золотов и говорит Горохову: «Владимир Иванович, выручай, дай пару ребят. Завтра наш дубль со «Спартаком» в Тарасовке играет, а у нас недокомплект – кто-то травмирован, кто-то приболел». Горохов показал ему на меня и еще одного парня, тоже, кстати, Серегой звали. Вот так в 16 лет мы с ним (Сергеем Симонцевым) и дебютировали в торпедовском дубле, да еще против такого соперника, как «Спартак». Хорошо помню, вышли мы во втором тайме при счете 0:2, и Серега мяч забил. В воротах у спартаковцев тогда стоял знаменитый Ионас Баужа, и весь стадион стал смеяться и подтрунивать над ним: «Эй, кепочник, тебе уже пацаны голы забивают!» Я играл в центре полузащиты против Вячеслава Амбарцумяна. Проиграли мы тот матч 2:5, но нас заметили и сразу пошли вызовы в сборную команду Москвы. Тогда неофициальное первенство Союза среди юниоров проводилось под эгидой ЦК комсомола. Было два таких турнира – Кубок юности для 16-летних и Кубок дружбы для 18-летних. Участвовали сборные команды всех союзных республик, а также Москвы и Ленинграда. Так мы с Сережкой и еще один парень – Александр Кривенко – оказались в сборной Москвы, которая, между прочим, формировалась на базе школ московских клубов и ФШМ, поэтому попасть в нее было насколько почетно, настолько и трудно. Выбор был велик. Тем не менее мы, можно сказать из клубной системы, сразу шагнули в сборную Москвы. Финал проходил в городе Шахты Ростовской области. Помню, пришел Василий Алексеев, наш замечательный штангист, чемпион и рекордсмен мира. Однако финальный матч мы проиграли сборной Грузии 0:1. А руководителем грузинской делегации был известный арбитр Карло Варламович Круашвили. Почему я делаю на этом акцент? Потому что именно тогда мы в первый раз столкнулись с прямым влиянием судейства на ход встречи. Когда играли у себя в чемпионате Москвы, так даже и не обращали на это внимания – судит себе человек и судит, все нормально. Мы играли в футбол и даже не предполагали, что могут быть какие-то судейские предвзятости, могут приниматься решения, способные повлиять на итоговый результат. Тот матч грузинам мы проиграли именно из-за этого. Арбитр встречи явно благоволил нашим соперникам и, как принято говорить, свистел в одну сторону. Ну да ладно, об этом и многом другом я еще скажу в дальнейшем.