Людишки
Шрифт:
На всем свете не нашлось бы психа, пожелавшего покуситься на добычу Лео Ганолезе.
– Забудь об этом, - посоветовал Фрэнк Джоуи. - Уже одно то, что я сижу здесь с тобой, величайшая глупость с моей стороны.
– Не спеши, - отозвался Джоуи все тем же еле слышным шепотом. - Я все рассчитал. Выслушай меня.
В конце концов Джоуи заплатил за выпивку, поэтому Фрэнк решил его выслушать. Когда пиво кончится, он встанет и уйдет, но ни за какие коврижки не станет связываться с этим самоубийцей.
– Я слушаю, - сказал Фрэнк.
– У Ганолезе есть курьер, дряхлый старикашка, -
– Не может быть, - отозвался Фрэнк, вновь приложив ладонь к щеке. Старикашка? Один в машине? Да еще восемьдесят кусков ежедневно?
– Он приходится Ганолезе какой-то там родней, - пояснил Джоуи. Лучшего курьера просто не найти. Никто его и пальцем не тронет.
– В том числе и мы с тобой, - сказал Фрэнк.
– Я еще не сказал самого главного, - от возбуждения Джоуи заговорил гораздо отчетливее, едва ли не в полный голос. - Главное в том, что сейчас в Сент-Луисе проходят скачки.
– И что же?
– В городе полно отребья со всей страны - из тех, что вечно сидят у лошадей на хвосте. Они понятия не имеют о здешних обычаях. Мы нападем на курьера, спрятав лица, никому и в голову не придет, что это сделал кто-то из местных. Лео Ганолезе решит, что это был кто-то из подонков, только что приехавших в город.
– А я и есть такой. Недавно приехал.
– Ничего подобного, - возразил Джоуи. - Ты прожил тут вполне достаточно, чтобы считаться своим, здешним.
Вот этому Фрэнк поверил без труда. Тут уж ничего не попишешь: он, Фрэнк Хилфен, считается здесь своим, местным. Смирившись с этой реалией жизни, он произнес:
– Надо бы взглянуть на курьера. Но я ничего не обещаю.
– Ну конечно, Фрэнк! Мы поедем за ним следом и...
– Нет! - Фрэнк не мог поверить, как легко он попался на удочку. - Если кто-нибудь заметит, что мы следим за стариком, об этом неизбежно вспомнят впоследствии. Уж лучше найти два-три места, где он берет деньги, и подкараулить его в одном из них.
– Как скажешь, Фрэнк, - возбуждение обуяло Джоуи до такой степени, что он начал подпрыгивать на скамье, крепко стиснув пальцами кружку. - Я выясню, где он останавливается, но следить за ним не стану. Что скажешь, Фрэнк?
"Он меня уважает, - подумал Фрэнк. - Он смотрит на меня снизу вверх, этот тупица, он уважает меня. До чего же я докатился - сговариваюсь с ничтожным мерзавцем, который недостоин даже беседовать со мной. Пора сваливать из этой деревни. Я найду город, где можно поживиться, где меня никто не знает, где я не буду выглядеть местным жителем".
– Посмотрим, Джоуи, - произнес он рассудительно, будто престарелый политикан местного масштаба.
Как и следовало ожидать, все оказалось намного сложнее, чем предполагал Джоуи. Впрочем, это было неизбежно. Да, старичок действительно каждый день собирал дань и ездил по своему маршруту один, но без охраны не оставался ни на минуту. Каждый
Старику было лет семьдесят, а то и восемьдесят, но выглядел он молодцом. Какая бы погода ни стояла на дворе, худощавый старикашка неизменно щеголял в сером пальто и сером котелке безупречной формы. Он ездил неторопливо, может быть, перестраховываясь, а пешком ходил горделиво, словно королевский посланник (в сущности, так оно и было.) Он останавливался у кегельбанов, кафе, баров, заходил в частные дома, словом, бывал повсюду, где Лео Ганолезе держал букмекерские конторы и игорные столы. Остановив машину, старик вылезал из салона (второй автомобиль почтительно притормаживал поодаль), спокойным и размеренным шагом входил в помещение и вновь появлялся на улице минуту-другую спустя в сопровождении двух-трех парней (вот вам еще охрана!). Один из них нес за стариком пакет - бумажный мешок, коробку из-под обуви или что-нибудь столь же неприметное. Пока старик открывал багажник и укладывал пакет на груду таких же, парни настороженно озирались по сторонам. Покончив с делом, старик обменивался рукопожатиями с одним-двумя охранниками, садился в машину и отъезжал. Парни из заведения выстраивались вдоль дороги и провожали машину глазами до тех пор, пока та не удалялась на квартал-другой и мимо не проезжал второй автомобиль.
– Это будет нелегко, - сказал Фрэнк, когда они вернулись в бар. У него сосало под ложечкой. Все мы порой совершаем глупые поступки, но то, что затеяли Фрэнк с Джоуи, не лезло вообще ни в какие ворота.
Джоуи, конечно же, так и не понял этого.
– Нам нужно лишь отделаться от второй машины, - сказал он. - Между Беллевиллом и Миллштадтом есть длинный отрезок, его можно проехать только минут за десять, и масса удобных мест, где мы сможем отделаться от сопровождения. Проще пареной репы!
– Что значит - "отделаться"?
– Убрать их к чертовой матери! - Джоуи пожал плечами. - У меня есть один приятель в Брэнсоне, штат Миссури, у которого можно достать самые настоящие ручные гранаты. Мы догоняем охрану, взрываем машину, а потом...
– Прощай, Джоуи, - сказал Фрэнк, поднялся и вышел на улицу.
Он отправился домой и миновал с полквартала, когда его догнал Джоуи; он выглядел изумленным и немного испуганным.
– Что я такого сказал, а? Ну что я такого сделал?
Фрэнк продолжал идти. Джоуи пыхтел рядом.
– Я всегда сторонился мокрых дел, - сказал Фрэнк. - И тебе советую. Как только ты начнешь швыряться гранатами...
– Ну что ж, тогда пристрелим водителя. - Джоуи пожал плечами с таким видом, будто сделал существенную уступку.
– Нет.
Услышав отказ, Джоуи схватил Фрэнка за руку и остановил его посреди улицы. Джоуи был не просто жирным увальнем; он был жирным и очень сильным увальнем, его пальцы причиняли Фрэнку невыносимую боль. Джоуи открыл рот, и в его голосе появились новые, доселе неведомые Фрэнку нотки.