Людмила Зыкина. Издалека долго…
Шрифт:
Среди печатной братии находились экземпляры, жаждавшие непременно сфотографироваться с Зыкиной «на память», привозили цветы. Редко, но номер проходил. И когда Зыкина через пару недель или месяц читала интервью с ней в журнале и видела свою фотографию «на память», она восклицала:
— Вот наглец! А говорил «на память».
— Зато какая самореклама: вот, смотрите все сюда, я с самой Зыкиной рядом.
— Небось выпил рюмку-другую по этому поводу с друзьями.
— Вполне возможно, — заключал я. — Почему
Нередко действия журналистов, мягко говоря, происходили от лукавого и в появившихся в прессе статьях о Зыкиной были цитаты и слова, которые она никогда не то чтобы не говорила, а и слыхом не слыхивала. В таких случаях я соединял ее по телефону с главным редактором издания. Тот, как правило, извинялся, божился, что «такое никогда не повторится», и на этом все заканчивалось.
Людмила Зыкина была хлебосольной хозяйкой, потчевала гостей чем могла, всем что было на столе или в холодильнике.
На телевидение чаще всего ездили вдвоем (однажды знакомый редактор, глядя на нас, идущих по коридору, пошутила: «Вот Зыкина и Зыкин приехали»). На передачу «Старая квартира» на канале «Россия» мы с певицей чуть опоздали и вошли в зрительный зал под руку, усевшись на пустовавшие два крайних кресла первого ряда. Сотни зрителей смотрели на меня сзади, иные дамы привставали с места, чтобы посмотреть, с кем это Зыкина приехала. Шепчу ей: «На меня смотрят все женщины без исключения, не отрывая глаз. Подумают еще чего-нибудь этакое»… «Да пусть думают что хотят», — отвечала певица.
На съемках в разных студиях телевидения и на разных каналах мы были с Зыкиной раз десять или двенадцать. Один «вояж» остался в памяти, словно случившееся было вчера.
Летом 1998 года, согласовав с Зыкиной все вопросы, касающиеся моей компетенции, я со спокойной душой отправился домой. Едва переступил порог, как раздался телефонный звонок.
— Юраш, это я, — слышу в трубке голос Зыкиной.
— Что случилось, Людмила Георгиевна? Папа Римский женился на топ-модели? Буш спустился на парашюте на Красную площадь рядом с Мавзолеем?
— Буш сидит на своем ранчо и играет с собакой. Папа проводит мессу и пока не женился. Слушай, звонила режиссер с Первого канала телевидения и просила приехать в понедельник для съемок в программе Андрея Разбаша «Час пик». Сможем поехать?
— Какое число будет?
— Тринадцатое.
— Нехорошая дата. Я суеверный, да и вы тоже, знаю.
— Да, действительно нехорошая, — согласилась Зыкина. — Но, может, съездим?
— Перенести встречу на другой день сложно?
— Не знаю…
— Хорошо. Давайте попробуем.
Приехали
После передачи отправились в буфет выпить «на дорожку» по чашке кофе.
— После твоей команды девчонка так надавила на глаз, — сказала Зыкина, едва мы оказались в коридоре, — что чуть без него не осталась.
Сели за стол, пьем кофе с пирожными. Помолчав немного и посмотрев по сторонам, как окружение пронизывало нас любопытными взорами, я произнес:
— С одним глазом остаться — несчастье, а женщине и вовсе плохо. Пират бы обрадовался, что потерял в схватке левый глаз, а не правый.
— Почему? — спросила Зыкина.
— Женщина с одним глазом теряет выразительность, а пират, как правило, целится правым глазом, когда стреляет из ружья или пистолета. Боль в глазу утихла?
— Прошла, слава богу.
— Тогда поехали. В следующий раз, если будут сомнения относительно признаков неудачи, не поедем.
— Не поедем, — согласилась Зыкина.
Бывали дни, когда телефон в зыкинском кабинете звонил с утра до вечера. И певица то и дело бралась за трубку. «Работать некогда…» — сетовала она. «Да выключите вы его, Людмила Георгиевна, — говорил я, — до ночи не даст вам покоя».
В 1969 году я брал интервью у директора Большого театра М. И. Чулаки по поводу гастролей балета в США.
До беседы с ним (он в это время перекусывал) я сидел напротив секретарши, то и дело поднимавшей трубку телефона. Звонившие, очевидно, хотели переговорить с Михаилом Ивановичем. И она отвечала: «Его нет, он будет завтра»; «Он уехал в Министерство культуры»; «Его сегодня не будет»; «Он на репетиции»; «Позвоните после 16.00…» Я подумал, с каким мастерством врет секретарь, и сказал об этом Чулаки. «Иначе невозможно работать», — был ответ директора ГАБТа.
Об этом эпизоде рассказал Зыкиной, на что она отреагировала просто: ввела подобную систему и у себя, но не на каждый день.
Разногласий с ней у меня никогда не было, за исключением одного случая в начале нашего сотрудничества, когда она опоздала на встречу со мной в назначенное время. Ждал ее целый час у дома на Котельнической набережной, коротая время в букинистическом магазине на первом этаже. Приезжает с Гридиным.
— Я здесь битый час вас жду. Что-нибудь случилось? — спрашиваю.