Людоеды (Утилизаторы)
Шрифт:
Первым порывом было немедленно бежать домой. Пусть заберут обратно в подвал, убьют, что угодно сделают, лишь бы сына оставили в покое. И он бы побежал, но оцепенел, закаменел и попросту не мог двинуться с места. С трудом повесил трубку и, чувствуя свинцовую тяжесть во всем теле, отошел в сторону.
Он готов был примириться с собственной смертью, но оставалось невыполненное обещание - позвонить Жекиному мужу. Вовец медленно достал из кармана полиэтиленовый сверток, извлек кожаную записную книжку, раскрыл. Смысл прочитанного доходил не сразу. Это действительно была Жекина книжка, точнее,
Искать ничего не пришлось. На первой странице имелись типографски выполненные надписи: "Мой адрес", "Номер паспорта", "Мой телефон" и тому подобное, включая "Моя группа крови". Он сразу увидел запись "Петя" и два телефонных номера рядом. Один помечен "приемная", другой "прямой".
И Вовец сразу успокоился. Теперь у него есть могучий союзник. Богатый, сильный, со связями, с командой телохранителей. Он набрал номер прямого телефона. После мелодичной трели раздалось уверенное и отрывистое:
– Радонецкий. Слушаю.
Так говорят люди деловые, занятые, у которых каждая секунда на счету. Вовец даже слегка заробел.
– Я насчет вашей жены. Вы ведь Петя?
– Допустим, Петр Сергеевич. Ну и что?
– Я знаю, где она находится. Ее надо спасать. Немедленно.
– Стоп, стоп, стоп, - Петр Сергеевич Радонецкий решительно прервал его горячую речь.
– Не знаю, кто вы такой и что вам надо, но всю эту ерунду не собираюсь выслушивать. Все, разговор окончен.
– Не кладите трубку, - закричал Вовец. Он ничего не понимал.
– Я её видел сегодня. Она в опасности.
– Что вы мне голову морочите!
– в голосе Петра Сергеевича злости было уже больше, чем раздражения.
– Она сейчас отдыхает в Эмиратах. Вчера я получил от неё телеграмму. Сегодня утром говорил с ней по телефону. Ни о каких опасностях не было и речи.
– Как же так...
– у Вовца возникло ощущение какого-то замедленного падения в пропасть. Он был потрясен. Все рушилось.
– Она же сама просила вам позвонить, - пролепетал упавшим голосом.
– И она, что же, мой номер телефона дала?
– с подчеркнутым сарказмом спросил Петр Сергеевич.
– Да, только я его потерял. А потом нашел в записной книжке.
– Что ещё за книжка такая?
– Казалось, Радонецкий сейчас бросит трубку и отключит телефон, чтобы его не доставали всякими глупостями.
– Кожаная, черная, - торопливо заговорил Вовец.
– Там и домашний адрес, и телефоны.
На том конце телефонного провода задумались. Потом Петр Сергеевич сказал изменившимся тоном, более спокойно, но не более дружелюбно:
– Это другое дело. Где вы находитесь?
– В Заречном, возле универсама, - с облегчением сказал Вовец.
– Да, она и сейчас у меня в руках, книжка эта.
– Ладно, ждите. Сейчас за вами подъедут, - сказал
– А потом добавил раздумчиво: Странно все это. Она в Эмиратах загорает, а тут...
Вовец так и не узнал, что тут. Петр Сергеевич Радонецкий швырнул трубку. И он терпеливо принялся ожидать синий "Хиндай", оглядывая с высокого крыльца магазина обширную автостоянку. Как выглядит этот самый "Хиндай", он понятия не имел и потому решил не пропускать ни одной синей машины.
Минут через десять синий джип припарковался чуть в сторонке от остальных машин. Вовец поспешил к нему. В кабине на передних местах сидели два плечистых молодца в кожанках - круглоголовые, коротко стриженные, лениво жующие резинку. Вовец потянул дверцу. Плечистые повернулись в его сторону и посмотрели, словно разглядывая букашку.
– Вы от Петра Сергеевича?
– спросил Вовец.
– Ну...
– мыкнул один с пассажирского места, продолжая жевать. Записная книжка с тобой?
Вовец кивнул.
– Давай сюда.
Пассажир вылез из машины, потянулся, разминаясь. Дверцу оставил открытой. Взял протянутую ему кожаную книжицу, сунул в карман куртки и вдруг резко схватил Вовца за воротник. Тот и пикнуть не успел, как его ткнули лицом в сиденье и заломили руку. Второй круглоголовый, который продолжал сидеть на водительском месте, тут же сцапал Вовца за волосы и придавил лицом к вонючей коже. Вовец понял, что опять попался. На запястьях за спиной щелкнули наручники, и его пихнули на заднее сиденье. Опытные руки обшарили одежду, извлекли паспорт и ключи. Захлопнулась дверца. Все произошло настолько быстро, что никто из прохожих ничего не заметил. Да и Вовец ничего не успел сообразить. Мотор рыкнул, и джип отъехал от магазина. Стриженый, что сидел рядом с водителем, полубоком развернулся к Вовцу и раскрыл паспорт.
– Имя!
Вовец не понял. Он вообще не понимал, что происходит, кто и за что надел на него наручники, куда везут в машине с затемненными стеклами.
– Быстро отвечай!
– Стриженый ткнул в лицо потной ладонью.
– Фамилия, имя, отчество!
– Меншиков Владимир Михайлович, - пробормотал обескураженный Вовец.
– Год рождения!
Вовец отвечал. Теперь до него дошло - допрашивают, проверяют. Просто на большее у них идиотизма не хватает. Стриженый, похоже, учился вести допрос по гнусавым видеокопиям. Да и вообще не привык двигать мозгами, только кулаком.
– Кто тебя подослал, козел?
– Никто, жена Петра Сергеевича.
Раздался противный резкий писк. Оказывается, в джипе установлен радиотелефон. Стриженый откуда-то снизу, чуть ли не из-под сиденья, вынул трубку. Допрос прервался, звонил шеф.
– Да, Петр Сергеевич... Нет... нет... Значит, так: Меншиков Владимир Михайлович, - стриженый старательно продиктовал содержимое паспорта, даже штамп о разводе не поленился зачитать. Потом начал свой талант следователя расхваливать.
– Да мы его в пять секунд расколем... Дохляк, натуральный бомж, хоть и с пропиской... Ладно, понял, культурно, так культурно. Жаль, конечно... Понял, Петр Сергеич, будет исполнено в наилучшем виде.