Люс-а-гард
Шрифт:
— Леди Кэтрин? — спросила Люс.
— Леди Кэтрин! — с явной ненавистью отвечал поэт.
Все лорды и леди нарядились к ужину в длинные мантии, отороченные мехом, и, сев в высокие кресла с резными спинками, торчавшими вверх над каждой головой на манер фронтона маленького готического собора, завернулись в них как можно плотнее, оставив на свободе лишь руки. Камин горел вовсю — стало быть, и тянуло холодом из всех щелей.
— Вообще-то тебе незачем далеко ходить, — заметила Мэй. — Лорд Блокхед достаточно хорош собой для десантницы первого призыва.
Люс покосилась на нее — любопытно, какие же подвиги знаменитой А-Гард Шестнадцатой вошли в учебник для десантниц? И не намекнет ли Мэй, кто в конце концов оказался избранником Люс? Но та с интересом разглядывала лорда.
— Этого я уже один раз раздела, — холодно отвечала Люс, не забыв сморщить нос. — И хотя при виде обнаженного атлета у всех десантниц первого призыва должны, как вы там считаете, возникать страстные желания, у меня возникло лишь одно желание — поскорее одеть его обратно.
— Привереда, — сказала на это Мэй.
Люс между тем вглядывалась в леди Кэтрин, но ту загораживали три другие леди. Так что нельзя было разглядеть ни рук, на манжет.
— Остается один выход, — сказала Люс. — Добрый сэр, вы спуститесь вниз и посмотрите, какие на ком манжеты. Если увидите высокие парчовые — подайте мне знак. Допустим, садясь за стол, уроните кубок. И посмотрите, есть ли у лорда блокхеда то кольцо с большим рубином.
— Я подам сигнал — и что же дальше? Ведь вы без меня не найдете дорогу в трапезную! — забеспокоился поэт.
— Не волнуйтесь, найдем! — негромко и дружно рассмеялись обе десантницы.
Поэт с подозрением взглянул на Мэй. Что касалось Люс — то в ее способностях он не сомневался. И он органически не мог смотреть на нее с подозрением, а только с восторгом и обожанием.
— Если вы приказываете, прекрасная леди…
— Я прошу вас, добрый сэр, — как можно мягче сказала Люс.
— А я — повинуюсь.
Юноша скрылся с галереи, а Мэй вздохнула.
— Похоже, мои шансы невелики, — огорченно сказала она. — Но у меня есть и одно секретное средство — так, на самый крайний случай. Конечно, не очень-то приятно пользоваться такими средствами, но если другого выхода не будет — воспользуюсь… И, кстати, Люс, надо бы с мальчиком поосторожнее. Куда мы денем его, если начнется побоище?
— Да, боец из него никудышный, — согласилась Люс. — Одно слово — поэт!
— Когда женщине нужен боец, она ищет его в казарме, — свысока объяснила ехида Мэй. — А когда ей нужен мужчина, способный сделать ее счастливой, она обходит казарму за три версты. И поэзия тут ни при чем.
— Ты действительно его любишь? — помолчав, спросила Люс. — Вот такого, почти ребенка, с этими торчащими локотками, с этой девчоночьей шейкой, с этими щуплыми плечиками?
— Я очень боялась первой встречи, — призналась Мэй. — А вдруг бы он оказался таким, что даже поэзия не заставила бы меня пожелать его близости? Но когда я увидела его лицо, его глаза, когда я почувствовала, сколько нежности и электричества может быть в его пальцах… Знаешь, во мне
— Мне тоже, — сказала Люс.
Тут они увидели, что юный лорд вошел в зал и остановился у дверей. На нем уже была мантия с меховой оторочкой.
— А-а, это ты, братец! — приветствовал его лорд Блокхед. — Любопытно, где же ты целый день скрывался?!
— Досточтимый сэр! — церемонно обратился к поэту сэр Арчибальд. — До нас дошло, что ты успешно вырвался из лап разбойников и прискакал в замок. Этого я от тебя не ожидал!
— Мог бы осчастливить визитом старшего братца! — встрял лорд Блокхед.
Сэр Арчибальд высокомерно посмотрел на него, и сэр Эдгар, надувшись, замолчал.
— Я, старик, поднимаю свое семейство в поход, запасаюсь векселями, снаряжаю за пару часов целый обоз, чтобы выкупить тебя у разбойников! — продолжал сэр Арчибальд. — А ты слоняешься по замку, досточтимый сэр, и даже не считаешь нужным… Помолчи, леди! Я не все сказал! И в твоей помощи не нуждаюсь!
Леди Мэри, которая вовсю улыбалась юному поэту, закрыла нежные губки и оставила его без любезного привета.
— Поклонись леди Кэтрин, — сердито приказал лорд Блокхед. — Она, узнав про постигшее нас несчастье, была настолько любезна, что прибыла к нам разделить нашу скорбь…
— И успешно ли леди разделяет нашу скорбь? — осведомился поэт. Люс и Мэй наверху чуть не зааплодировали.
Леди Кэтрин выпрямилась и сурово взглянула на юного лорда.
Но недаром эту женщину звали Люс-а-Гард!
Она вскочила на балюстраду, оттолкнулась и, сделав в воздухе сальто, мягко приземлилась на самой середине огромного и вразброс уставленного серебряными и оловянными блюдами стола.
Через две секунды рядом оказалась Мэй.
А еще через две секунды на стол посыпались балясины, украшенные грубой резьбой. Балюстрада маленькой галереи не выдержала веса Мэй-Аларм. И когда в полной тишине о стол стукнула последняя деревяшка, раздался двойной оглушительный визг — леди Мэри и леди Алисы.
13. БОЖИЙ СУД
Визг резко оборвался. Наступило всеобщее потрясенное молчание. Уж чего-чего, а сальто в группировке, смягчающего приземление, в Блокхед-холле никто не видел.
Затем раздалось львиное рычание.
Рычал лорд Блокхед.
Он узнал негодяйку, заставившего его собственноручно раздеться донага, одурманившую и связавшую его же собственными штанами.
По львиному рыку властелина слуги догадались, что он уже сталкивался с этой особой. А несколько стражников, которые видели ее днем и даже сопровождали в опочивальню к лорду, схватились за алебарды. Они медленно, с трудом, но выстроили логическую цепочку между появлением Люс, ее желанием беседовать с лордом наедине и тем жутким зрелищем, которое открылось им, когда дверь в опочивальню была взломана.