Лживая жена моего отца
Шрифт:
— Позволь мне тебе помочь, — придерживает для нас дверь, выскакивает первым на улицу и буквально вырывает пакеты из рук. — Ты на машине?
Такой прыткий, а в кафе чуть ли на зомби не был похож.
Какая-то невидимая сила заставляет меня утвердительно кивнуть и отдать ему ключи от синего Пежо, стоящего совсем неподалеку. Именно туда бывший муж загружает пакеты, после чего подходит к нам и опускается на корточки перед Лексом.
Часто-часто дышу, насыщая легкие кислородом и моргаю, чтобы избавиться от непрошеных слез, уже текущих по щекам. Душа разрывается на части. С одной стороны, нужно его оттолкнуть. А вот с другой, Олег ведь ему дедушка, а значит может…
— Отойди, пожалуйста, — еле слышно шепчу, но Шведов меня понимает. — Мы не нуждаемся…
— Я рад, что ты сохранила ребенка, Юлия, — поднимается на ноги, отряхивая брюки. — Хотя тебе, должно быть, тяжело это далось. После того, что мы с Габриэлем…
— Не. Смей. Произносить. Его. Имя, — рычу как раненный зверь, ощущая, что зажившая рана на сердце опять кровоточит. — Он не имеет к нему никакого отношения. Лекс — мой сын, — ору на всю улицу, пугая мимо проходящую парочку. — Мой! — показываю сама на себя сжатым кулаком.
Пора уже прекращать эту бессмысленную встречу. Плевать, что Полина задерживается, нужно ехать домой. Бежать от Олега, дабы вновь не поддаться воспоминаниям о жизни в его особняке.
— Габриэль завтра приезжает, — для равновесия упираюсь ладошкой в капот машины. — Расскажи ему, Юль. Он должен знать о сыне, — слышу звук отъезжающей машины сквозь гул в ушах.
Не замечаю появления Полины с красной коробочкой в руках, никак не реагирую на плач Лекса, просто нахожусь в какой-то прострации, упав коленями на грязный асфальт, почувствовав острую боль в груди, как будто сотни маленьких иголочек вонзаются в тело.
Два года легкого бриза превращаются в разрушительный ураган.
Глава 37
Габриэль
— Как это моего отца тут нет? Где же он тогда? — вопросы сыпятся один за одним, на что стоящая передо мной девушка просто хлопает глазами и виновато улыбается.
— Олег Борисович вынужден был уехать в офис по очень важному делу, — прячет от меня глаза то ли из-за стыда, то ли из-за открытого вранья. — Он должен был отправить вам сообщение на телефон.
— Все, что он мне отправил, — машу перед ней смартфоном, — это забрать его со съемок в Подмосковье. Только вот вашего режиссера я здесь не наблюдаю.
— Милый, — рука Карлотты ложится на мое плечо, от чего вздрагиваю и сбрасываю ее конечность. — Давай поедем в ваш особняк. Уверена, что твой отец скоро туда приедет и все объяснит.
Невеста дело говорит, а я сейчас так взвинчен и разгневан, что не прислушиваюсь к ее словам, все также буравя взглядом, по сути, ни в чем не повинную девушку.
Батя, конечно, мне удружил. Вместо того чтобы смывать под душем чертову усталость от полета в самолете, я вынужден был притащиться в Богом забытом место, дабы забрать моего вечно занятого папашу, сбежавшего примерно час назад по каким-то важным делам.
Твою же мать! Словно в век высоких технологий так трудно предупредить по телефону о своем точном местоположении. Вот так встреча, спустя два года. Не такого я ожидал от родного человека.
— Я могу ему позвонить, — девушка набирает номер на стационарном телефоне, но я ее останавливаю.
— У отца выключен телефон, так что это бесполезно, — тяжело вздыхаю и, махнув на все рукой, выхожу из двухэтажного здания прямиком к такси, которое мы слава Богу не отпустили.
Сажусь на заднее сидение, даже не открыв дверь Карлотте, и, едва машина трогается с места, расслабляю ненавистный галстук, готовясь выбросить его в окно, но вместо этого убираю его в карман, пытаясь восстановить дыхание. Я только два часа в России нахожусь, а уже нервы растрепаны, гнев завладел разумом, присутствие рядом Карлотты сильно раздражает. Как будто переместился в параллельный мир, где радость от приезда в Россию омрачается сплошным негативом и ненавистью.
— Это мое первое путешествие в Москву, — Лотти явно меня пытается отвлечь от ситуации с отцом. — Такое волнение, такая радость… Мне так…
Стараюсь абстрагироваться от всего происходящего, особенно от звука голоса своей невесты, не перестающей мечтать о неделях в Москве. За окнами мелькают улицы провинции, по которым гуляют люди либо в гордом одиночестве, либо с кем-то в паре.
Тут как будто совсем другой мир, отличающийся от Рима и Москвы. Люди кажутся… счастливее, даже радуются тому, что имеют или же не имеют. И вот пока наш транспорт стоит в пробке, беру на себя смелость рассмотреть белокурую девушку за рулем синего Пежо.
Совершенно не вижу ее лица, она наклонилась к ребенку в детском кресле, поправляя на нем ремень безопасности. Не знаю, почему, но что-то в ней мне кажется до боли знакомым. Словно мы очень давно знакомы. Девушка так сильно напоминает мне…
— Юля, — шепчу одними губами, буквально прилипнув к тонированному стеклу.
Это она! Та, кто из головы моей не выходит вот уже на протяжении двух лет. Ее образ не дает покоя, воспоминания о ней отравляют разум и сердце. Меня знобит, потеют ладони, во рту появляется сухость. Мир вращается перед глазами. Вместо кислорода вдыхаю поры серной кислоты, разъедающей легкие и вызывающей громкий кашель.
— Габриэль, ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает Карлотта, явно следя за моим взглядом. — Ты словно призрака увидел.
Просто молча киваю, находясь в шокирующем ступоре. Юлия… Лебедева… На расстоянии вытянутой руки. Стоит лишь выйти из машины, открыть дверцу ее автомобиля и сжать ее в крепких объятьях, поцеловать, утащить за собой…вместе с ребенком?
Холодный пот прошибает. Расстегиваю несколько пуговиц на рубашке, сглатывая ком в горле. Чей мальчик рядом с ней? Кто он? Неужели…она родила? От кого? Кто отец?