Лживые боги
Шрифт:
– Нет, вы меня не поняли. Я хотел сказать, что это не было несчастным случаем, – продолжал Сеянус. – Оглянитесь вокруг. Вы знаете, как глубоко под поверхностью земли находится это хранилище, видели охранительные знаки, вырезанные на двери, через которую мы вошли. Какой несчастный случай мог произойти в столь тщательно охраняемом месте, чтобы вас разметало по всей Галактике? И каковы были ваши шансы оказаться на древних, заселенных людьми планетах?
У Хоруса не было ответов на эти вопросы. Он прислонился к перилам, ограждающим
– И что ты предполагаешь? – спросил он Сеянуса.
– Я ничего не предполагаю. Я рассказываю о том, что произошло.
– Ты не рассказываешь ничего определенного! – зарычал Хорус. – Ты забиваешь мне голову догадками и гипотезами, но не говоришь ничего конкретного. Не знаю, может, я настолько глуп, но ты должен объяснить мне все простыми словами.
– Хорошо, – кивнул Сеянус. – Я расскажу о вашем создании.
Над многолюдной толпой вокруг Дельфоса прогремел гром, и Эуфратия сделала пару снимков грандиозного сооружения в окружении фиолетовых туч, пронзенных молниями. В этих пиктах не было ничего особенного, композиция банальная и неинтересная, но она не жалела – каждый момент этого исторического события надо было запечатлеть для будущих поколений.
– Ты закончила? – спросил Титус Кассар, стоявший поодаль. – Собрание начнется через несколько минут, и вряд ли ты хочешь опоздать.
– Я знаю, Титус, перестань ворчать.
С Титусом Кассаром она встретилась на следующий день после приезда в ущелье Дельфоса, когда, следуя тайным знакам Божественного Откровения, пришла на собрание, организованное в тени колоссального дворца. Эуфратия удивилась, увидев, как много людей пришли к вере: почти шестьдесят человек, склонив головы, возносили молитвы Божественному Императору Человечества.
Кассар с радостью принял ее в свой кружок, но вскоре люди стали больше прислушиваться к ее молитвам и следовать ее обрядам. При всей твердости в вере Кассар не обладал навыками оратора, и его раздражительность и неловкие манеры отпугивали людей. Вера Кассара была искренней, но итератором его точно нельзя было назвать. Эуфратия опасалась, что он обидится за то, что лидерство в группе перешло к ней, но Кассар только радовался, сознавая, что по характеру он является последователем, а не лидером.
Говоря по правде, она тоже не была лидером. Как и Кассар, она искренне верила, но, стоя перед большой группой людей, чувствовала себя неловко. Однако единомышленники ничего не замечали и с восхищением внимали, когда Эуфратия читала им слова Императора.
– Я не ворчу, Эуфратия.
– Нет, ворчишь.
– Ну ладно, может, и ворчу. Но я должен вернуться на «Диес ире» до того, как там заметят мое отсутствие. Если принцепс Турнет узнает, чем я тут занимаюсь, он спустит с меня шкуру.
Могучие военные машины Легио Мортис стояли у самого устья ущелья; колоссальные размеры не позволили им подойти ближе к Дельфосу. Кратер вокруг храма в эти дни был больше похож на военную базу, чем на собрание паломников и просителей; для доставки десятков тысяч людей сюда прибыли сотни танков, военных грузовиков и передвижных командных пунктов.
Весь кратер вокруг Дельфоса был заполнен импровизированными стоянками, и толпы людей смешались с местными жителями, имевшими довольно странный вид. Неожиданный спонтанный порыв заставил людей проделать долгий путь к храму, где лежал Воитель, и от такого единодушного проявления чувств у Эуфратии до сих пор перехватывало горло. Ступеней храма почти не было видно за щедрыми приношениями Воителю, и она знала, что многие пожертвовали своими последними сбережениями в надежде, что это как-то ускорит выздоровление Хоруса.
В сердце Киилер горела новая страсть, но она все еще оставалась портретистом, и некоторые пикты, отснятые у Дельфоса, могли занять место среди ее лучших работ.
– Ладно, ты прав, пора идти, – сказала она, закрывая пиктер и вешая его на шею.
Попутно она провела рукой по волосам; Эуфратия еще не привыкла к короткой стрижке, но новое ощущение ей нравилось.
– Ты уже подумала над тем, о чем будешь сегодня говорить? – спросил Кассар по пути через людное сборище к месту молитвенного собрания.
– Нет, совсем не думала, – призналась она.– Я никогда не планирую свои выступления заранее. Я просто позволяю свету Императора наполнить мою душу, а потом говорю то, что чувствую.
Кассар, жадно ловивший каждое ее слово, кивнул. Эуфратия улыбнулась:
– Знаешь, еще полгода назад я бы рассмеялась, если бы кто-то предсказал, что со мной произойдет.
– Ты о чем? – спросил Кассар.
– Об Императоре, – ответила она и прикоснулась к серебряному орлу, висевшему на цепочке под костюмом летописца.– Но, я думаю, в наше время с каждым может такое произойти.
– Наверное, – кивнул Кассар, уступая дорогу отряду солдат имперской армии. – Свет Императора – могущественная сила, Эуфратия.
Едва Киилер и Кассар поравнялись с солдатами, здоровый бугай с толстой шеей и выбритым черепом толкнул Кассара плечом так, что сбил его с ног.
– Эй, смотри, куда идешь, – насмешливо процедил он, наклоняясь над упавшим Кассаром.
Киилер решительно шагнула вперед, загораживая своего приятеля.
– Убирайся, кретин! – закричала она. – Ты сам его толкнул!
Солдат размахнулся и, не глядя, ударил ее кулаком по щеке. Эуфратия упала, ощущая скорее шок, чем боль. Она попыталась встать и чуть не захлебнулась от хлынувшей в рот крови. Тотчас две пары рук прижали ее к земле. Двое держали ее, а остальные принялись ногами избивать лежащего Кассара.
– Отпустите меня! – завопила Эуфратия.
– Заткнись, сволочь! – бросил ей солдат. – Думаешь, мы не знаем, чем вы занимаетесь? Молитесь и возносите хвалу Императору. Вы должны почитать одного Воителя!