Mad Love in Gotham
Шрифт:
Валеска поднялся со стула и начал увлечённо рассматривать столовые приборы. Всё действие происходило рядом с небольшой кухней, поэтому это были единственные игрушки под рукой. Хейли за его спиной покосилась на холодильник и принялась искать в нем то, что могло бы компенсировать отсутствие завтрака.
— В общем, сидел я у трейлера, и тут подходишь ты. Ты спрашиваешь: «Почему плачешь, Джером?». «Это мой день рождения, а мама с тем гадом меня побили!», — голос ребёнка был изображён довольно неплохо, — И тогда ты сказал: «Этому миру плевать на тебя и всех остальных, Джером. Лучше усвой это сейчас», — злость на всю вселенную превратилась в радость от правильности своих действий, — Вот и всё. Я усвоил.
— Джером! — прокричал мистер Сисеро, как только сын снял с его рта ленту.
— Сейчас ты будешь говорить, что тебе жаль, что тебе нужно было верить в меня, и всё можно начать с чистого листа, но уже поздно, папаша!
— Ты не должен меня убивать.
— Ещё как должен.
— Я был плохим отцом, но я всегда любил тебя. Убивать меня за это…
Кажется, истерический смех пронёсся по всему дому.
— Я не поэтому убью тебя, идиот! — Джером взял в руки огромный лист бумаги, — Вот планы лечебницы Аркхем. Посмотри сюда, — сменил его несколькими конвертами, но вспомнил, что его собеседник слеп и несколько раз стукнул того ими по лбу, — Это — твоя переписка с непутёвым сыночком. Секретная, шрифтом Брайля, в которой мы обсуждаем мой побег!
Довольный Джером бросил конверты в воздух, устраивая символический фейерверк в честь будущего решения всех проблем. «И когда он успел всё это провернуть?» — мысленно восхитилась Хейли, вернувшаяся к наблюдению за ситуацией, не найдя ничего нормального в холодильнике.
Валеска продолжал рассказывать свой гениальный план:
— А вот газ, которым усыпили санитаров, — один раз хлопнул ладонью по баночке, стоящей на столе, — Знаешь, тот человек, про которого я рассказывал, вытащил меня из Аркхема и не хочет, чтобы кто-то об этом узнал. Поэтому копы приедут сюда, увидят всё это и подумают «Старый слепой пень правда любил сынулю, какой замечательный отец»…
— Копы никогда в это не поверят, — выплюнул старик, прервав Джерома.
— Ещё как поверят. Они же тупые, — сказал тот, как само собой разумеющееся, — Жаль, что ты пропустишь мой сольный концерт, но ты же ясновидящий. Скажи мне, скольких я убью? — на его лице снова появилась чудовищная улыбка.
— Ты станешь проклятьем Готэма. Дети будут просыпаться с воплями при мысли о тебе, твоим наследием станут смерть и безумие. — мистер Сисеро произносит это с ненавистью, слегка сдерживаемой сосредоточенностью на своих видениях.
Джером наклоняется к отцу и низко, пробирающе до дрожи смеётся, довольный таким будущим. А Хейли с ужасом осознаёт, что предсказание не может не сбыться.
— Что ж, передавай привет мамаше! — напутствует Валеска и уже заносит нож над лицом отца, как вдруг раздаётся стук в дверь и крик «Откройте, это полиция!».
Джером шипит, приложив палец к губам, призывая таким образом к тишине.
У Хейли паника. Она хватает сумку и ждёт указаний. Парень оборачивается, с ледяным спокойствием берет со стола баночку с усыпляющим газом, быстро открывает её и ставит под ладонь мистера Сисеро, молчащего из-за того, что рот снова оказался завязан.
Он берёт нож и направляется к девушке. «Убей его и подтягивайся за мной» — шёпотом бросает Джером и скрывается через окно.
Та перекидывает сумку через плечо и, поудобнее взявшись за рукоять, подходит к старику, явно надеющемуся на лучшее.
Но стоит приблизиться, как в нос ударяет резкий запах. Этот рыжий психопат недостаточно хорошо закрыл банку. Хейли сжимает пальцы его отца, чтобы те не пропускали газ и, вновь вдыхая до головокружения, с размаху всаживает нож в горло мужчины. Ну, по крайней мере, она целилась в горло, хоть и попала выше сантиметров на двадцать, в левый глаз. Она пулей вылетает на улицу, чувствуя, что может заснуть прямо здесь и уже не уйти от копов.
Свежий воздух немного помогает прийти в себя и начать бороться с сонливостью. Девушка вспоминает, что теперь нужно найти Джерома, и, составив нехитрую логическую цепочку, бросается к лестнице, ведущей в самое начало коридора этого дома, стараясь не упасть и не зашуметь.
Это удаётся и Хейли позволяет себе сесть на пол, увидев рыжую макушку. Её обладатель, кажется, забыл о своём верном компаньоне, но это к лучшему. Он пришёл бы в ярость, увидев, как смачно она зевает. В голову приходит мысль заглянуть в чёртову сумку, с которой все нужно таскаться и девушка готова застрелиться, увидев там кучу оружия и маску для противостояния действию газа. Дура. И почему всю дорогу сюда она не вспоминала о своей ноше?
Хейли вздрагивает, когда слишком громко слышит смех Джерома, уже дерущегося со знакомым Джеймсом Гордоном. Рядом валяется уже заснувший коп, которого она где-то видела, но чьего имени не знает. Хахаль её дорогой Лесли уже готов задушить её собственного хахаля и девушка с последней яростью подбегает к полицейскому и бьёт его ногой по затылку, будто по футбольному мячу так, что тот теряет сознание и заваливается рядом с коллегой.
Её ноги подкашиваются и она готовится поцеловаться со скрипучим деревянным полом, но сильные руки крепко, хоть и немного неловко подхватывают её. Хейли хватается за внешние звуки, пытаясь остаться в сознании и не знает, обижаться или нет на услышанное «… буквально спасла меня, дорогуша, спасибо, но всё-таки ты редкостная идиотка». «Псих» — выдыхает она в помещении и глубоко вдыхает уже прохладный свежий воздух, что позволяет встать на ноги.
— Не хами. Ладно, ты молодец, Док, — произносит Джером, хлопая по плечу Хейли, еле держащуюся на грани обморока, приобнимая её таким образом и обеспечивая поддержку.
И пока он всё ещё может испытывать к ней положительные чувства, благодарить её, она позволяет себе со спокойной душой забыть о том вечере и, проваливаясь в сон, внезапно вспоминает имена из исторической колонки газеты: «Бонни и Клайд». Та парочка грабителей. «Рыжий и Док», как по-идиотски звучит, но обещает столько красочных картинок в голове. Всё-таки, сколько бы раз он не брал её за руку, самыми прекрасными моментами за последние недели являются их совместные преступления. Это извращенное понятие о прекрасном начало бы тревожить Хейли, но, опережая это, она, улыбаясь, перестаёт бороться с действием газа и обмякает в руках Джерома. До машины её пришлось нести под тихие чертыханья, перекинув через плечо.
========== Часть 8. Грандиозный финал или The show must go on ==========
Сложно определить, весело Хейли, или нет. После действия усыпляющего газа она очнулась на полу в своей комнате. Сон длился пару часов, не больше, но дальнейшая сонливость была обеспечена ещё на три, как минимум. Казалось, прошли месяцы, так как выйдя из своей комнаты, Хейли обнаружила Галавана, его сестру, Барбару и Джерома за обсуждением чего-то, наверное, планов на вечер, как в старые добрые времена, в самом начале существования банды «Маньяков». Единственное, что человек стало существенно меньше. Они стояли у окна, почти в кругу, как заговорщики. Босс был серьёзен, Валеска внимательно его слушал, театрально нахмурившись, а девушки обнимали друг друга за талии, всем видом показывая, что делают одолжение тем, что слушают, хоть и в пол уха. Растрепанную и шатающуюся из стороны в сторону Хейли первой заметила Барбара. Увидев это, Галаван обернулся и, указав на девушку пальцем, произнёс: «А ты немного побудешь официанткой», не учтя, что кроме лишних вопросов эта информация ей ничего не даст.