Мадам Гали. Свободный полет
Шрифт:
Разговор был короткий.
— Рудик, милый! Привет. У меня к тебе огромная просьба. Наведи, пожалуйста, справки о Клиффорде С. Хатчинсоне. Запиши по буквам — Клиффорд С. Х-а-т-ч-и-н-с-о-н.
— Ты знаешь, Гали, в Америке это не так просто.
— Зайди в частное детективное агентство. Да не мне тебя учить. Расходы я оплачу. И более того.
— Что тебе известно о нем кроме имени и фамилии?
— Я знаю, что он родом из Техаса. Ему за сорок. Последнее время проживал в Нью-Йорке. Успешно занимался недвижимостью. Создавал инвестиционные фонды.
— Ну что ж. Это уже кое-что. Попробую. Жди звонка.
— Постарайся — за мной не пропадет.
Через несколько дней Рудик позвонил Гали в Париж.
— Как говорили у нас в Союзе — с тебя бутылка, Гали. А твой американец действительно знатный шмук. Все, что нарыли детективы, высылаю вместе со счетом агентства почтой DHL.
— Спасибо тебе, Рудик! Жди бакшиша…
— И мой совет, Гали: обходи этого поца стороной. Как говорят американцы, после рукопожатия с ним пересчитай пальцы на руке. Сама все увидишь….
Через три дня Гали с интересом, как увлекательный детективный роман, читала многочисленные вырезки из газет и журналов, посвященные скандалу на Уолл-стрит, о сути которого читателю уже известно. Среди них была также статья из журнала «Бизнес уик», упомянутая в ответе ПГУ на запрос Анатолия.
— Знаешь, Клифф, у меня есть интересная идея. Считай, что я тебя нанимаю одновременно в качестве «front man» [15] и консультанта. Ты не возражаешь? — полушутя-полусерьезно спросила Гали.
15
Ширма (англ.).
Хатчинсон удивленно вскинул брови:
— Что ты имеешь в виду, дорогая?
— Я решила сама взяться за один проект, который сулит пятисотпроцентную прибыль. Для солидности мне нужен человек твоего калибра, который был бы исполнителем моих идей. Десять процентов — твои. Идет?
— Таких сделок не бывает. Надеюсь, ты не собираешься заняться наркотиками, honey?
— Да нет… Я также не буду создавать обреченные инвестиционные фонды наподобие тех, которые учреждала компания «Надежные ценные бумаги» в Нью-Йорке.
Клиффорд вздрогнул и на мгновение, казалось, лишился способности говорить.
— Не беспокойся, — заверила его Гали, — эту маленькую тайну мы оставим пока между нами. Хотя я ума не приложу, как это осторожные французские бизнесмены до сих пор не поинтересовались твоим прошлым.
— П-потому что их д-дела с моей п-помощью идут более чем успешно, — как всегда заикаясь в минуты волнения, с вызовом произнес Клиффорд.
— Пусть они так и идут. Забудь хотя бы на время о своей манере залезать в чужие карманы без спросу. Это не только дурной вкус, но и прямая дорога к получению второго образования в тюрьме. На этот раз во-французской. Но там порядки значительно жестче американских, так что учиться, да еще в твоем возрасте,
Гали нарочно унижала Хатчинсона, давая ему понять, что ей все до деталей известно о его прошлом и что она с этого момента хозяйка положения в их деловых отношениях.
— Итак, ты согласен на мои десять процентов?
— Гали, это больше чем несправедливо, ведь по твоим прогнозам прибыль будет пятьсот процентов… — Хатчинсон уже пришел в себя, и в нем заговорил расчетливый бизнесмен.
— Торг здесь не уместен, — отрезала она, воспользовавшись цитатой из советской классики, чтение которой, как, впрочем, и других мировых шедевров, с детства было недоступно американцу.
— Допустим, я согласен… В чем заключается твой план?
— «Допустим» или «согласен»?
— Согласен, — пробурчал Клиффорд.
— Вот это другое дело. Садись и внимательно слушай…
Хатчинсон покорно сел и стал внимательно слушать. По мере ее повествования у него разгорались глаза, и он все с большим интересом смотрел на Гали, как будто увидел ее в первый раз.
За два дня до разговора с Хатчинсоном Гали встретилась со своим старым обожателем мсье Верноном, с которым ее связывала не только многолетняя дружба.
— Дорогой Жак, я твоя должница. О размерах моей благодарности ты можешь, как всегда, не беспокоиться, — с двойным подтекстом произнесла Гали, поглаживая вялую мошонку лежащего с ней в постели пузатенького господина.
Она приподнялась на локте и игриво поцеловала лысину Жака Вернона, депутата Национальной ассамблеи Франции и председателя комиссии по планированию, координации и строительству промышленных объектов. Жак с сожалением и нежностью смотрел на предмет своей десятилетней страсти. Дело в том, что плоть его уже не могла так стремительно реагировать, как это бывало в первые годы их знакомства. Да даже и пару лет назад. Ничего не поделаешь — биологические процессы брали свое.
— Ты всегда знаешь, как меня отблагодарить, mon amour, — с деланным воодушевлением произнес он.
— Жак, ты уверен, что со строительством в Нормандии все произойдет именно так, как ты сказал? — перешла Гали к более прозаичной, но важной для нее материи.
— Абсолютно уверен. Так же, как то, что я лежу рядом с тобой.
Лежать — это еще не значит делать то, что полагается в подобных случаях, хотелось сказать Гали, но она вовремя сдержалась. «Это еще хорошо, что один раз у него хоть что-то получилось», — подумала она про себя.
— Так сколько времени пройдет, прежде чем правительство официально известит об этом общественность? — сказала она вслух.
— Не менее трех месяцев. Я тебе сообщил конфиденциальную информацию. Бюджетные средства уже выделены. Дело в том, что работа комиссии формально еще не закончена. Затем ее выводы должны быть утверждены правительством и парламентом. Ты же знаешь французскую бюрократию, дорогая. Да ты сама все увидишь в бумагах.
Гали удовлетворенно кивнула и тут же сменила тему разговора, переведя ее в более приземленную область.