Мадина
Шрифт:
Однако не таким уж неприступным бастионом, каким она себе представляла, оказалась для Иб. ее квартира. Недели через 2, пасмурным воскресным днем Мад. коротала время за чтением, полулежа в мягком кресле у раскрытого окна. Мус. на весь день уехал к родителям и должен был вернуться лишь вечером. Илез, набегавшись с утра, сладко спал в кров. В тишину квартиры ворвался длинный требовательный звонок. Мад. направилась к двери,
– Может, хоть из вежливости предложишь войти?
– Н- нет, - наконец обрела она дар речи.
– Те здесь нечего делать.
– Ты в этом уверена?
– улыб. Иб. бесцеремонно входя в прихожую и по- хозяйски запирая за собой дверь. Мад. волей- неволей пришлось попятиться.
– Однако, ты порядочный нахал. .
– С тобой поневоле им станешь.
– Уходи! Я не одна. Мус. не должен тя здесь видеть.
– И не увидит. Мустафа. у себя дома. Мад. к чему все эти уловки? Мы ведь уже давно не дети.
– Так ты уйдешь по- хорошему или нет?
– За тем и пришел, чтобы уйти только по- хор.
– Иб. не отводил влюбленных глаз.
– Мад, ну зачем ты так? Я ведь знаю, что ты и с работы уволилась лишь ради того, чтобы лишить мя возможности видеться с тобой.
– Неужто думаешь, что я не нашла бы другого способа отвадить тя?
– Значит, тебе этого не хотелось? . .
– Ты не понял. Я вовсе не это хотела сказать.
– Мад, зачем ты пытаешься обманывать и ся, и мя? Почему, ну ради чего ты нас обоих мучаешь? . . И опять Мад. чувст- ла неотвратимое действие сладостно- дурманящих интонаций, волшебной музыкой звучавших в его тихом, проникновенном голосе;чувст- ла какой греховный яд вливает в нее его ласковый взг. но уже не в силах была отвести глаза. И хотя слова она по- прежнему говорила довольно резкие, глаза их вели согласный диалог на безмолвном языке влюбленных.
– Уходи, Иб. . ради бога уходи! . .
– взмолилась она, стараясь отстраниться, но с тайным ужасом чувствуя, что все ее существо неодолимо влечет к нему, что она вот- вот окончательно потеряет власть над собой. Такого с нею еще никогда не бывало.
– Поверь, все будет хорошо, Мад. Если что будет не по- твоему, всегда сможешь уйти. Я согласен на любые твои условия. Заранее согласен. Пойми же наконец, не могу я без тебя. .
– Что ты со мной делаешь? . .
– простонала она, совсем обессилев от мучительной внутренней борьбы, и, уткнувшись лицом в его грудь, расплакалась.
– Ну вот еще. . Плакать- то зачем.
– Бережно прижимая к себе, он гладил ее, как маленькую.
– Не плачь только. Слышишь? Мад. я же говорю: все хор. будет. Тебе ничего не придется предпринимать. Я сам, все сам сделаю, все улажу и с вашими, и с теми. . Но Мад. не переставала лить слезы, чувствуя небывалое облегчение и от них, и от принятого наконец трудного решения.
– Я же прошу, перестань плакать. Моя ты хорошая, слово даю: все, все, как ты скажешь, так и будет.
– Нет, нет, не надо. . Не слушай ты меня, дуру, больше- сквозь всхлипывания зашептала она, - ведь это моя глупость разбила наше счастье. . Прости меня, Иб. Прости, если можешь. . Я виновата перед тобой.
– Это я должен просить прощения- я больше виноват.
– А- ах, какой же ты! . .
– она обвила его шею руками.
– Иб, дорогой мой, да я всю жизнь рабой твоей буду. . Я же умереть. . умереть за тебя готова. .
– Мад, Мад. . Ты ли это говоришь? . . Не ослышался ли я? . .
– Иб, задыхаясь от счастья, осыпал поцелуями ее залитое слезами лицо. Какой- то внезапный внутренний толчок заставил Мад. опомниться. Она тут же вся напряглась, нетерпеливо отстранилась: - А теперь уходи, уходи. . Иб. опешил, недоуменно впился в нее взглядом: - Как? . . Да ни за что на свете. .
– Умоляю тя, Иб. .
– любовно гладила его по щекам.
– Пойми, так нужно.
– Кому нужно? Мад. ты опять за свое! . .
– Последний, самый последний раз послушайся мя, Иб. Ты должен сейчас же уйти, ведь в любую мин. Мус. может вернуться- взмолилась она.
– Но мы же толком и не. .
– Потом! Обо всем потом поговорим. . Только не здесь, не сейчас. . Ну как ты не понимаешь? ! Настойчиво выпроводив его, Мад. заперла дверь, обессиленно привалилась к ней и замерла на неск. мин. Потом в глубокой задумчивости побрела в комнату и изнуренно опустилась в кресло, где совсем недавно так безмятежно отдыхала. От пережитого нервного напряжения она чувст- ла разбитость во всем теле, но на душе было удивительно легко. . . 1978- 1984гг. КОНЕЦ.