Мадина
Шрифт:
Но Беслан был непреклонен. Он бесцеремонно взял ее за плечи и силой усадил.
– Рассказывай, Мадина, какие у вас тут новости, - сказал Иб.
– Какие у нас могут быть новости! Это у тебя они должны быть. Говорят, ты уже инженер?
– Я еще только без пяти минут. . .
– улыбнулся Иб.
– Вот и Беслан в след. году инженером станет. . . Счастливые! Вам и ездить можно, куда вздумается, и учиться, где захочется, - с откровенной завистью проговорила Мадина.
– А ты где бы хотела уч- ся?
– Она же знаменитым профессором мечтает стать! Ты что, до сих пор себе это не уяснил?
– вставила Лида.
–
– На, не то ты со своего любимого конька не скоро слезешь, - Беслан поставил ей на колени гармонь.
– - Что играть?
– - Сыграй, что самой больше нравится- попросил Иб. И Мадина заиграла свою любимую. Слегка склонив голову и опустив глаза, она чуть покачивалась и поводила плечами в такт мелодии, и неслышно притопывала носком несколько выставленной вперед ноги. Эту манеру заправской гармонистки она полностью переняла у Фатимы. Из- под тонких проворных пальцев, легко и непринужденно перебиравших клавиши, лилась плавная, немножко грустная старинная мелодия.
Увлекшись, Мадина словно совсем забыла о присутствующих. Чутко склоненная голова, едва тронутые загадочной улыбкой губы и светящийся задумчивой мечтательностью, устремленный теперь вдаль взгляд свидетельствовали о том, что играет она для души. С самого начала испытующе поглядывавший на нее Иб. все больше убеждался, что самонадеянно задуманная им оборона с каждой минутой неумолимо слабеет. "Как поразительно она изменилась за эти две- три недели. И с каким достоинством держится. . . "- думал он, отводя глаза из боязни, что его красноречивый взгляд будет перехвачен присутствующими. Но дело было вовсе не в том, что изменилась Мадина. Она была такой же, как и месяц назад. Весь секрет заключался в том, что сам Иб. видел ее теперь совсем другими глазами.
Закончив играть, Мадина коротко вздохнула и, только сейчас заметив, что Лиды в комнате нет, встала, поставила гармонь.
– Пойду я.
– Я тебе пойду!
– опять поднялся Беслан.
– Садись и играй.
– И не подумаю. С какой стати я буду одна с вами сидеть? Я же не артистка, чтобы по заказу. . . Между прочим, я играю только тогда, когда мне самой хочется.
– Мадина пошла к выходу.
– Хочешь, чтобы я насильно тебя усадил? Я могу! . .
– Беслан сделал к ней угрожающее движение. Но Мадина вовремя увернулась: - Если хочешь, чтобы я подчинилась, - собери дев- к. А одна я здесь не останусь. Ошибаешься, если считаешь, что мне оч. приятно твое общество.
Закончив играть, Мадина коротко вздохнула и, только сейчас заметив, что Лиды в комнате нет, встала, поставила гармонь.
– Пойду я.
– Я тебе пойду!
– опять поднялся Беслан.
– Садись и играй.
– И не подумаю. С какой стати я буду одна с вами сидеть? Я же не артистка, чтобы по заказу. . . Между прочим, я играю только тогда, когда мне самой хочется.
– Мадина пошла к выходу.
– Хочешь, чтобы я насильно тебя усадил? Я могу! . .
– Беслан сделал к ней угрожающее движение. Но Мадина вовремя увернулась: - Если хочешь, чтобы я подчинилась, - собери дев- к. А одна я здесь не останусь. Ошибаешься, если считаешь, что мне оч. приятно твое общество.
– - Глянь, как она разг- ет! Ну никакого стеснения!
– покачал головой Беслан.
– Здесь
– Что я такого сказала? Ты оскорбила нас уже тем, что выразила пренебрежение нашим обществом, - проговорил Беслан с напускной важностью.
– Что касается тебя- уж как- нибудь переживешь такое оскорбление. А он?
– И он тоже. Знаем мы, что ему гораздо приятнее другое общество. Видишь, как скучает, - подпустила Мадина шпильку Ибрагиму, и в самом деле сидевшему молча, задумчиво глядя в пол.
– Какое же это общество, если не секрет?
– поднял он на нее глаза.
– Какой же это секрет? . .
– бесхитростно улыбнулась Мадина.
– При Розе- то, небось, не скучаешь.
Ибрагима неожиданно для него самого сильно задели ее слова.
– Уверяю, что красавица эта вовсе не про мою честь. И насчет общества ты ошибаешься. . .
– Скажи спасибо, что она не слышит этого.
– Не веришь? Могу стихами сказать, если словам не веришь. И Ибрагим продекламировал: Нет, не ее так пылко я люблю Не для меня красы ее блистанье. . .
– И не так вовсе! Зачем стихи коверкаешь?
– Ничего я не коверкаю. А ты знаешь это стих- ие?
– улыбнулся Иб, заметив вспыхнувший в ее глазах знакомый интерес.
– Немножко знаю. Не надейся, не проведешь. Мы хотя и не такие ученые, но тоже кое- что знаем.
– Тогда прочти, как правильно, - предложил Иб, довольный, что разговор направился в другое русло.
– - Я же не на уроке литературы.
– Ну так и скажи, что не знаешь. А я, между прочим, правильно прочел. Зря споришь со старшими, - нарочно подзадоривал Иб.
– Ты и не старайся меня убедить- напрасный труд. У Лермонтова так: Нет, не тебя так пылко я люблю, Не для меня красы твоей блистанье. . . Люблю в тебе я прошлое страданье. И молодость погибшую мою. . .
– Жаль, у меня нет этих стихов, не то тебе пришлось бы признать поражение.
– - А дальше как?
– спросил Иб. со слабой надеждой продлить удовольствие, которое ему доставлял ее искренний порыв доказать свою правоту.
– Дальше сам прочти, если хочешь. Попрощавшись, Мадина поспешно выскочила за дверь, предупреждая попытку Беслана помешать.
– - Так что оставила нас при своих интересах. . .
Ибрагим встал, принялся медленно прохаживаться по комнате.
– И чего ты с ней спорил? Меня так и подмывало вмешаться, да удержала мужская солидарность.
– Просто интересно было наблюдать за ней. Она спорила с таким азартом, словно от исхода этого спора зависела ее судьба, - снисходительно улыбнулся Иб, будто невзначай останавливаясь у окна. Он видел, как Мадина быстро пересекла двор, приоткрыв дверь кухни, заглянула внутрь, - видно, попрощаться с хозяевами- и тут же пошла прочь, отмахиваясь от Лиды, выскочившей из кухни и пытавшейся ее остановить.
Иб. второй месяц работал начальником цеха на том самом заводе, где проходил практику, будучи студентом. За это время он не раз побывал в доме дяди, но Мадину видел только однажды, да и то мельком, на улице. И когда мать, узнав, что Абукар приехал домой, решила в ближайшую субботу навестить его, Иб. охотно вызвался сопровождать ее, хотя не разделял ее тревоги, вызванной слухами о несчастных случаях, и посмеивался над ее нетерпением воочию убедиться в том, что брат вернулся с заработков невредимым.