Маг-целитель
Шрифт:
— Он просто исчез, — напомнил я старухе. — Он может появиться снова. Он или такой же, как он.
— А если он не вернется, то меня поразит другая болезнь, и очень быстро. — Старуха смотрела на меня глазами, полными слез. — Увы мне! И как только ты, добрый странник, согласился помочь той, которая была столь жестока с людьми, отняв у стольких жизнь?
— Не могу не откликнуться, когда зовут на помощь, — буркнул я, испытывая прилив глубочайшего отвращения к самому себе. — Знаю, из-за этого меня считают тронутым, но...
— Значит, «тронутый» — это кто-то очень, очень замечательный! О, я буду восхвалять
— Не уместнее ли тебе восхвалять Господа? — вмешался Жильбер.
— О, воистину! — спохватилась старуха, пала на колени и воздела руки к небу. — Каюсь во всех моих прегрешениях! О, если бы я могла отречься от всех злых дел! Отец всемилостивый, прости меня!
Ничего не произошло. Никаких тебе раскатов грома... однако по физиономии бабки разлилось выражение полного блаженства, глаза удивленно раскрылись.
— Почему... это... так? — прошептала она.
— Мир душе твоей, — поклонился Жильбер. — И все же, бедная женщина, тебе следует отыскать священника, чтобы он как можно скорее отпустил твои грехи.
— Воистину так! Я так и сделаю! — Экс-ведьма вскочила на ноги, запахнулась в лохмотья. — А идти мне надо поскорее, покуда королева не раскрыла моей измены. А не то она меня быстро прикончит! Узнает — не миновать мне смерти.
— И пыток, — добавил Жильбер. — Потому не медли.
Старуха пожала плечами.
— Пытки, муки — что они значат? Ведь я совершила столько злодеяний! О нет, теперь я даже согласна помучиться, чтобы облегчить бремя своей вины. Однако моим мукам не суждено стать вечными, а потому я поспешу. — Она повернулась ко мне, протянув руки. — О, странник! Как мне отблагодарить тебя за сострадание и помощь? Ты повел себя как истинный христианин, как святой! Будь навек благословен!
— Рад, что сумел помочь, — отговорился я, чувствуя себя в высшей степени по-дурацки. И чего это все уставились на меня? — Ну а теперь ступай своей дорогой и постарайся помогать другим так, как я помог тебе.
— О, я буду помогать! Непременно! И буду в молитвах славить твое имя! Прощай!
Она повернулась и поспешила к лесу. Вскоре бабка скрылась из вида.
— Ты славно потрудился во славу Божью, господин Савл, — негромко проговорил Жильбер. Я недовольно пожал плечами.
— Сделал доброе дело для человека, притом из эгоистических побуждений.
— Эгоистических? — переспросил юноша. — Это как?
— А так, что в душе я был жутко доволен собой, — ответил я ехидно и добавил погромче: — Слышишь меня, ангел? Я тебе признателен за помощь, но ты бы мне все равно помог. Ведь тебе по нраву то, что я сделал! Не забывай — я не на твоей стороне! Но и не на их стороне тоже! Уяснил?
Но тут по мне словно ударила волна. Нахлынула и отступила. Это было похоже на порыв ветра. Мне пришлось быстро повернуться к Фриссону спиной, чтобы тот не заметил моего смущения.
— Войско, — скомандовал я, — вперед! — Нам с вами еще топать и топать — весь день впереди.
Но не прошло и десяти минут, как мы увидели взрыв, и тропу нам преградила злобная королева собственной персоной. Воплощенная ярость. Все ее жировые складки так и тряслись от злости.
— Наглый захватчик! Из-за тебя я была жестоко наказана! Меня терзала агония, все тело жгло, как каленым железом! Еще одна душа избегла проклятия! Мой господин велел уничтожить тебя
Но первую вспышку пламени она метнула не в меня, а во Фриссона. Едва пошевеливая скрюченными руками, королева выкрикнула что-то неразборчивое.
Фриссон упал, корчась от боли.
А я воскликнул:
Ну ты смела, как погляжу:Чуть что — людей швырять на землю!А я поэту прикажу:«Восстань, поэт! И виждь, и внемли!»Фриссон облегченно вздохнул и начал подниматься.
— Наглец, захватчик! — взвизгнула Сюэтэ. — Разбойник! Злодей!
Но я-то слышал: паникует, мерзавка, боится.
Меня что ли?
Нет, конечно. Своего повелителя.
— Коварный лжец! — прохрипела королева, прибавив что-то на языке, похожем на латынь, и тут же вся подобралась, готовая прикончить меня.
А я набрал побольше воздуха, придумывая подходящее контрзаклинание... но в тот миг, когда я делал вдох, я ощутил, как что-то прикоснулось к ладони. Вздрогнув, я посмотрел на руку и увидел клочок бумаги, а на нем — каракули. Ошибок там было — не перечесть. Но мне ли, тьютору-добровольцу, привыкать проверять работы новичков? Я быстро пробежал строчки глазами и выкрикнул:
Взбесилась, ведьма злая?Давай, бери разбег!Ведь ты сейчас растаешь,Как прошлогодний снег!И Сюэтэ начала таять — снизу вверх. Воя от злости и отчаяния, она выдернула руки, хотела швырнуть в нас новую вспышку — поздно, руки растаяли. Королева яростно завопила, лицо ее почернело — более уродливой рожи я в жизни не видел! Вот исчезли ее бедра, потом живот. И тут, к несчастью, она опомнилась и что-то крикнула на древнем языке — что-то такое, из-за чего руки у нее появились снова. Пальцы Сюэтэ начертили в воздухе невидимый знак. Она произнесла еще одно двустишие — и вот уже стоит перед нами целехонькая, как ни в чем не бывало. Правда, восстановление произошло гораздо быстрее, чем исчезновение. Еще тогда, когда нижняя половина ее тела только начала возвращаться, королева начала проговаривать новый стих, при этом непрерывно вращая руками... и вот с рук ее спрыгнул шестифутовый дракон и с диким ревом бросился на нас.
Жильбер издал радостный клич и забежал вперед, прикрыв нас собой. Вот он сделал выпад и отскочил. Из груди дракона хлынула кровь. Он взвыл от испуга, попробовал изогнуться и напасть на сквайра сбоку, но тот отпрыгнул и, размахнувшись, снес мечом перепончатое крыло чудища. Дракон закричал, забился, свился в кольца и опять кинулся на Жильбера. Стальные когти впились в кольчугу сквайра. Юноша стиснул зубы, занес меч и нанес удар такой сокрушительной силищи, что башка дракона в один миг слетела с мускулистой шеи.