Маг на побегушках
Шрифт:
Аниса, поняв, что посетитель уже ушел, вытащила изо рта кусок простыни, которым давила смех и расхохоталась во все горло. До истерики. Мне еле удалось успокоить рыдающую девушку.
Потом я вышел на палубу вроде как прогуляться, но на самом деле на разведку. Глаза кота хорошо, но и своими взглянуть на то, как здесь все устроено, тоже стоило. Около кормовой надстройки несколько обеспокоенных матросов наряжали одного в накидку из перьев, ругаясь что тот бубен не так держит. Языка я не понимал, но было понятно и так, особенно когда шаман-любитель получил бубном в бубен.
— Что случилось, — спросил
— Да, похоже, морской дух к днищу прилип. Хохотал, выл и рыдал только что. Вот изгонять будем. Да вы не беспокойтесь милорд, тварь не опасная, но надоедливая.
— Буду я еще всяких духов бояться! — поморщился я, но сделал себе в памяти зарубку, что звукоизоляция на корабле не ахти.
Когда я вернулся в каюту, то застал девушек увлеченно перебирающими гардероб Анисы. На эльфийке уже красовались мои запасные штаны и рубашка, что, впрочем, не сильно прятало ее стати. А когда она взглянула на меня, я по глазам понял, что всё. Аниса скрутила ее за полчаса. А ведь моему вторжению наемница сопротивлялась весьма успешно.
Глава 16
А потом и ужин подали. Пока девушки сидели в дальней комнате, кок приволок огромный поднос, уставленный небольшими тазиками. Грохнул все на стол. Ссыпал приборы и полотенца. Потом сходил еще раз и принес вино, воду и специи. Уходя кивнул и рыкнул:
— Жрите на здоровье!
Я поблагодарил и пригласил веселых девушек. Да… порции были все равно великоваты, к тому же все оказалось просто жутко жирным. Ножи были: один нормальный, второй боевой кинжал, а третий двухфутовый мясницкий секач. Вилки аналогично.
Я повертел в руках самую большую и пробормотал:
— Похоже на трезубец для охоты на морскую живность… И балансировка и засечки… Вот петля для веревки…
Потом метнул его в дверь. Удачно, даже аплодисменты дам заработал. Вино оказалось так себе, но пить можно. В общем никудышная еда, но деваться некуда. Аниса только чуть отъела от своих порций, а эльфийка только понюхала.
— Эльфы могут хоть месяц не есть, — пояснила она нам. — Мы же магические насквозь.
Она уже немного отошла от проклятия моей любимой и могла внятно общаться.
— Давайте я закончу доводы, почему я вам не враг, а может и смогу стать чуточку союзником, — пропела она, а мы покивали. — Я ищу только настоящих преступников. Вы же ничего не совершали. И Аниса объяснила мне за что стала врагом брата. Оказалась я на службе империи добровольно, но тоже с определенной целью. Из нашего леса ушло несколько десятков наших эльфов в армию светлых. Это не такая уж редкость. За тысячи лет было немало случаев, когда эльфы уходили от нас или к нам. Но сейчас их много и правителям это не нравится. Я наемница, но не от всех наймов могу отказаться. Поэтому я не хотела, чтобы меня привлекли к поиску ушедших и по когда-то заключенному договору правителей отправилась служить империи.
— Почему ты не можешь отказываться? — спросила Аниса.
— У меня есть дочь. Ей десять лет. И она учится в закрытой школе. По сути она оказалась заложницей. Маленькие дети — это единственные, кого можно взять в заложники у нас. Вообще, у эльфов родственные связи очень слабы. Браки редко бывают долгими. Но мой, наверное поставил рекорд. Муж развелся со мной на следующий день после свадьбы.
— Шортики? — спросила заинтересованная девушка.
— Да Аниса. Шортики это такие штаны, только их штанины заканчиваются раньше, чем ягодицы. Тогда получился знатный скандал. Меня даже хотели изгнать. А посол западного королевства, ну где женщин засовывают в мешки, так глазел, что упал с лошади и разбил голову о камень. Насмерть. Причем, как-то попасть ухитрился. Камень был небольшой, а голова и того меньше. У него борода была в несколько раз больше.
Мы посмеялись, но недолго. Пока Аниса озабоченно не спросила:
— А у твоей дочки, не будет проблем, что мы тебя похитили? Ты же должна служить империи…
— Нет. Так даже лучше. Империя обязалась охранять меня и не справилась. Я могу путешествовать с вами, могу сама, если вы меня отпустите. Главное, не появляться в Лесу, пока светлые эльфы не вернутся к себе.
А потом ее глаза затуманились, так как опять пошла волна подчинения от вопросов Анисы и наемница произнесла:
— Я не враг вам, но при очень редком стечении обстоятельств могу оказаться опасной. Чувствую, что вы уже не против меня отпустить. Но если меня найдут способ вернуть в лес и будут угрожать дочери, то я расскажу все, что знаю. Пока я не услышала от вас ничего такого, что не известно другим. Но прошу вас не обсуждать при мне никаких планов на будущее, так как это может оказаться опасно для всех. Или тогда не отпускайте меня. Слух у меня обычный и секретничать вы можете с обычными мерами предосторожности.
Потом пришел кок забрать посуду и удивился почти не тронутым блюдам.
— Съедать все неприлично, — пояснил я. — Но в дальнейшем делайте порции еще в два раза меньше. А что ожидается на завтрак?
— Каша с маслом и хлеб.
— Если вы поджарите хлеб, а масло положите на отдельную тарелку, то получатся тосты.
— Без проблем милорд, — рыкнул орк. — Такое блюдо и ребятам предложу.
— Масло намазывается на хлеб, — на всякий случай пояснил я.
Каюта была и правда довольно неплохая, холл и две спальни. Так что на ночь мы разместились с комфортом. А наутро Сан нас огорошила:
— Вчера было любопытно слышать ваши семейные разборки, а ночью любопытно слышать ваш семейный мир.
— Знаешь, дорогая, — вспыхнула, покраснев до корней волос Аниса. — Держи свои ушки плотно закрытыми по ночам!
— Хорошо, — покладисто согласилась эльфийка. — Буду затыкать уши на ночь. Но лучше будет, если ты будешь затыкать рот. Ночью довольно тихо, и скоро могут прийти изгонять уже не морского духа, а нас.
На второй день путешествия море стало неспокойным, и меня посетила морская болезнь. Что интересно, обе мои спутницы даже не почувствовали никаких признаков недомогания. Но еще через день я более-менее привык, и наше путешествие опять приобрело приятные черты. А на седьмой день мы, наконец прибыли в Ола-Нулон. Когда матросы выносили мои сундуки, капитан рыкнул, чтобы они не смели швырять их, а то «багаж милорда может пострадать». А еще я просто чувствовал его задумчивый взгляд в спину, пока спускался по трапу.