Маг полуночи
Шрифт:
– Хоть бы дверь придержали. Всему надо учить! – проворчал он и, наклонившись, шагнул под леса.
Переступив порог, он оказался в кромешной тьме.
– Где огонь? – крикнул Лигул сердито.
– Здесь!
Что-то холодное легло ему на плечо и коснулось шеи. Горбун застыл. Вспыхнула витая длинная свеча. Перед Лигулом стоял Арей в плаще одного из его стражей. В вытянутой руке барона был клинок. На лезвии у основания покачивались шнурки с дархами охранников Лигула. У горбуна медленно отвисла челюсть.
– А-а-а… где? –
– У меня в спальне, на втором этаже… – мягко сказал Арей.
– Не глупи! Я только хотел, чтобы они обездвижили тебя. Связали, чтоб я ничем не рисковал, разговаривая с тобой! Речь не шла об убийстве, – быстро залепетал Лигул.
– Ты уверен? – мягко спросил Арей.
– Да. Умоляю тебя, Арей! Ты же знаешь это. Мне не нужна твоя смерть. Пока не нужна, – твердо сказал горбун, бледнея, но не отводя взгляд.
Барон мрака, помедлив, кивнул и убрал клинок.
– Знаешь, почему я щажу тебя? Потому что у тебя хватило ума сказать «пока». Именно поэтому твои охранники живы. Впрочем, их эйдосы я заберу. Неудачникам они ни к чему… Проходи, Лигул! Чувствуй себя как дома!
Он щелкнул пальцами, и тотчас в просторном зале вспыхнули сотни свечей. Стало светло как днем. Журчал фонтан, сияли зеркала, мертвенно отливал мрамор.
– А ты неплохо обустроился! – одобрил Лигул.
Арей усмехнулся, взглянув на висевшие на стене картины.
– Можно подумать, ты не знаешь, как я обустроился… Не смеши меня! – сказал он и клинком все еще не исчезнувшего меча начертил в воздухе какой-то знак.
В ту же секунду на крайней картине, изображавшей казнь матроса на английском королевском фрегате, лопнула веревка. Сорвавшийся висельник шлепнулся с мачты, как перезревшая груша, и поспешно уполз за рамку. Лигул застенчиво зашаркал ножкой.
– Это не я! Не мой шпион! Это подлые происки наших давних врагов – светлых магов! Им бы только посеять рознь в наши дружные ряды! Клянусь, виновные будут строго наказаны! Да здравствует самая правая партия самого левого единства! Им не лишить нас свободы выбора! – заявил он, важно задрав к потолку палец.
За рамкой кто-то всхлипнул. Это плакал фальшивый висельник, сообразивший, что при любом раскладе виноват всегда стрелочник и поезд справедливого возмездия прокатится именно по нему.
– Кончай цирк, Лигул! Лопухоидов здесь нет, и билеты в первый ряд не проданы. Говори, зачем пришел, – устало сказал Арей.
Но горбун не спешил. Он уселся в мягкое кресло и поджал ноги. В своем пестром одеянии он очень напоминал нахохлившегося яркого попугая. Попугая, который быстро смелел и даже словно начинал презирать Арея за то, что тот оставил ему жизнь.
– Твоя секретарша здесь?.. Нас никто не услышит? – уточнил Лигул.
– Улита на дискотеке с каким-то джинном. Они так зажигают, что в прошлый раз спалили… м-м-м… что же это было? То ли ночной клуб, то ли казино.
– Арей, я же просил: не привлекать лишнего внимания! – укоризненно сказал Лигул.
– При чем тут моя Улита? Это ее хахаль, из твоей, кстати, Канцелярии. Джинна обозвали чучмеком, он и обиделся.
– Да, они слишком горячие, эти южные парни. Но что я могу на этом безрыбье? Ничего не могу… Ах, Арей, кадры в нашем деле решают все, – вздохнул Лигул.
– А все что не решают кадры – решаешь ты. Но «ближе к телу!», как любит говорить моя секретарша! – зевнув, заметил барон.
Лигул стал серьезным.
– Мы думали, что Мефодий должен перешагнуть порог черно-белого лабиринта в день своего тринадцатилетия. Тогда звезды займут нужное положение – не так ли?
– Так, – сказал Арей.
– Но при этом мы не учли, что Срединные земли сами по себе находятся в движении.
– Срединные земли неподвижны. Не смеши меня, Лигул, – сказал Арей.
– Так считалось раньше. Возможно, раньше так и было. Но теперь Срединным землям вздумалось прийти в движение, тем более что законы света и мрака там все равно не действуют… Звездочей, которого я предусмотрительно оставил там наблюдать за созвездиями, доставил мне это известие два часа назад. Я все проверил. Ошибки нет.
– И когда же Мефодий должен будет пройти лабиринт? – перебил его Арей.
– Завтра, – быстро сказал Лигул. – Все меняется крайне стремительно. Срединные земли просто взбесились. Они искривляют пространство как хотят и за считаные секунды проходят путь, на который раньше у них уходили столетия. Мефодий Буслаев должен быть там завтра вечером… Положение звезд останется таким же на сутки. Послезавтра к вечеру все уже закончится.
– Это невозможно. Мальчишка еще не готов. Я ничему не успел его научить! – отказался Арей.
Горбун передернул плечами:
– Выхода нет. Или завтра вечером, или через сто тысяч лет. Так сказал мой звездочей. Однако опасаюсь, что через сто тысяч лет Мефодий Буслаев уже станет прахом, – строго сказал он.
Арей надолго задумался.
– Значит, завтра? – повторил он мрачно.
– Да. Но одному ему не пройти. Нам придется кого-то послать с ним. Даже если у мальчишки проклюнется его интуиция, может возникнуть нечто такое, к чему он не готов, – сказал Лигул.
– Я сам пойду с ним, – решительно заявил Арей.
Горбун ухмыльнулся:
– Нет. Не пойдешь.
– Почему это? Уж не ты ли мне запретишь? – грозно спросил Арей.
Лицо Лигула мгновенно стало заискивающим.
– Я? Да кто я такой? Всего лишь жалкий глава Канцелярии, который целыми днями просиживает с комиссионерскими бумажонками… Ну, может, порой порадует себя парочкой свежих эйдосов. Нет, тебя не пропустит сам лабиринт. Ни тебя, ни твою чудесную секретаршу, ни джиннов, ни меня – никого… Чертов лабиринт любит молодость и дерзость. Все остальные, включая мудрецов и воинов, для него лишь жалкий пепел. Вспомни магов вуду… Разве он не показал это?