Маг - Ученик
Шрифт:
Паг тоже тосковал по дому. Ему уже стало скучно во дворце. Он хотел обратно в свою башню, к своим занятиям. Он также хотел снова увидеть Карлайн, хотя и не говорил никому об этом. Последнее время он вспоминал о ней в более ясном свете, прощая те качества, которые когда-то раздражали его. Также он знал, со смесью предчувствий, что, возможно, узнает судьбу Томаса. Долган должен скоро прислать весть в Крайди, если оттепель в горы придет рано.
Боррик еще несколько раз за последнюю неделю встретился с королем. Все встречи закончились неудовлетворительно. Последняя состоялась
Когда унесли последние блюда и слуги налили лучшее Кешианское бренди короля, в дверь постучали и вошел герцог Келдрик, махая слугам рукой, чтобы те уходили. Когда комната очистилась, он повернулся к герцогу.
– Боррик, прошу прощения, что прервал твой обед, но у меня есть новости.
Боррик встал, как и остальные.
– Пожалуйста, присоединяйся к нам. Вот, возьми стакан.
Келдрик взял предложенное бренди и сел на стул Пага, пока мальчик подтаскивал другой. Герцог Рилланонский глотнул бренди и сказал:
– Час назад прибыли гонцы от герцога Ба-Тира. Ги выражает тревогу о том, что короля, возможно, "без причин" расстроили этими "слухами" о неприятностях на Западе.
Боррик встал и бросил стакан через комнату. Он разбился, и по стене стекла янтарная жидкость. Герцог Крайдийский чуть ли не рычал от гнева.
– В какую игру играет Ги? Что это за разговоры о слухах и беспричинном расстройстве!
Келдрик поднял руку, и Боррик, немного успокоившись, снова сел.
– Я сам написал королевское послание к Ги, - сказал старый герцог. Все, что вы рассказали, каждая деталь, каждое предположение - все было включено. Я могу лишь думать, что Ги обеспечивает, чтобы король не принял решения, пока он не прибудет во дворец.
Боррик барабанил пальцами по столу. В глазах его сверкнул гнев.
– Что он делает? Если придет война, она придет в Крайди и Ябон. Мои люди пострадают. Мои земли разграбят.
Келдрик медленно покачал головой.
– Скажу прямо, дружище. После разрыва между королем и его дядей, Эрландом, Ги продвигает свое знамя к первенству в Королевстве. Думаю, что, если здоровье Эрланда подведет, Ги видит себя носящим пурпур Крондора.
– Тогда слушай меня, Келдрик, - сказал Боррик сквозь стиснутые зубы. Я приму на себя это бремя только ради высшей цели. Но если Эрланд так болен, как я думаю, то на крондорский трон, несмотря на притязания Ба-Тира, сядет Анита, а не Черный Ги. Если мне придется привести Западные Армии в Крондор, чтобы принять управление самому, так и будет, даже если Родрик скажет по-другому. Другой займет западный трон только если у короля есть потомок.
Келдрик спокойно взглянул на Боррика.
– И ты станешь заклеймленным изменником короне?
Боррик ударил кулаком по столу.
– Будь проклят тот день, когда родился этот негодяй! Я сожалею, что вынужден признать его своей родней.
Келдрик подождал, пока Боррик успокоится, и сказал:
– Я знаю тебя лучше, чем ты сам, Боррик. Ты не поднимешь военное знамя Запада против короля, хотя мог бы успешно задушить своего кузена Ги. Для меня всегда печально, когда два лучших генерала
– Точно, и не без причин. Каждый раз, когда зовут на помощь Западу, Ги возражает. Каждый раз, когда при интриге кто-то лишается титула, его получает один из фаворитов Ги. Как ты этого не видишь? Ведь только из-за того, что ты, Брюкал Ябонский и я сам уперлись, собрание не назвало тогда Ги регентом Родрика на первые три года. Он стоял перед каждым герцогом Королевства и называл тебя уставшим стариком, не годящимся, чтобы править от имени короля. Как ты мог это забыть?
Келдрик, сидящий на стуле, прикрыв глаза рукой, как будто комната была слишком ярко освещена, вовсе не выглядел старым и уставшим.
– Я вижу, и я не забыл, - тихо сказал он.
– Но он также и мой родственник по жене, и если бы меня здесь не было, то как ты думаешь, какое бы влияние он имел на Родрика? Мальчишкой король преклонялся перед ним, видя в нем лихого героя, первостепенного бойца, защитника Королевства.
Боррик откинулся на спинку стула.
– Прости, Келдрик, - сказал он. Голос его уже терял резкость.
– Я знаю, что ты действуешь во благо всем нам. И Ги поступил как герой, когда выгнал кешианскую армию обратно в Дип Тоунтон много лет назад. Я не должен говорить о вещах, которых не видел сам.
Арута молча сидел все это время, но по глазам его было видно, что он чувствует тот же гнев, что и отец. Он подвинулся на стуле вперед, и герцоги взглянули на него.
– Ты хочешь что-то сказать, сын мой?
– спросил Боррик.
Арута развел перед собой руками.
– Во всем этом меня обеспокоила одна мысль: если придут цурани, то какая Ги выгода оттого, что король будет медлить?
Боррик выбивал пальцами дробь по столу.
– Это загадка, потому что несмотря на все свое интриганство, Ги не подвергнет риску Королевство, даже мне назло.
– Не будет ли для него выгодно, - спросил Арута, - дать Западу немного пострадать, пока это дело остается под сомнением, а потом прийти во главе Восточных Армий героем-победителем, каким он был при Дип Тоунтоне?
Келдрик подумал над этим.
– Даже Ги не может так недооценивать этих чужаков, я надеюсь.
Арута заходил по комнате.
– Но подумайте, что он знает. Бессвязица умирающего. Предположение о природе корабля, который из присутствующих здесь видел только Паг, да я мельком успел взглянуть на него, когда он соскальзывал в море. Догадки священника и мага - оба эти ремесла Ги ценит низко. Мигрирующие Темные Братья. Он может не принимать в расчет такие новости.
– Но это же все ясно видно, - возразил Боррик.
Келдрик взглянул на принца, меряющего шагами комнату.
– Возможно, ты прав. Может, безотлагательности не хватает в твоих словах или в сухом послании чернилами на пергаменте. Когда он прибудет, мы должны убедить его.
– Решать должен король, а не Ги!
– эти слова Боррик почти что выплюнул.
– Но король много веса придает советам Ги, - сказал Келдрик.
– Если ты собираешься принять командование Западными Армиями, убеждать нужно Ги.