Магические узы
Шрифт:
От облегчения и радости, что получилось добраться до Ордена живой, у меня едва не подогнулись колени. Я выскочила из подворотни и остановилась, выжидательно крутя головой. Умиротворение площади оглушало. Немногочисленные прохожие, наслаждаясь солнечным утром, спокойно прогуливались у большой каменной плахи.
Тяжело дыша от беспрерывного бега, я вертелась на месте, искренне веря, что прямо сейчас люди с татуировками четырехлистного клевера бросятся ко мне на помощь и всенепре-менно защитят от преследователя. Драгоценные минуты таяли, но никто не торопился спрятать меня за широкой спиной. Взгляд лихорадочно
Никого. Меня фактически оставили один на один с обезумевшим врагом!
Я не знала, где в стародавние времена под брусчаткой спрятали ловушку для черных ве-дунов, а потому ничего не оставалось, как рвануть к входу в музей, едва не сбивая с ног слу-чайных встречных. Ласточкой я влетела на широкие мраморные ступеньки, совершенно не по-нимая, почему никто не хочет мне помочь?!
Охранник попытался перегородить мне путь. Мужчина, высокий и плечистый, с внуши-тельным пивным животиком, обтянутым форменной курткой, нелепо расставил руки, словно бы мог меня, отчаянно желавшую выжить, задержать. Посмотрела бы я на него, если за ним несся обезумевший маг, представляющий себя вторым чернокнижником Горианом!
– Прочь!!!
– заорала я, вытягивая самострел.
Клянусь, меня охватывало такое отчаянье от всеобщего предательства, что с горя я бы снова выстрелила. Страж шарахнулся, освобождая дорогу, и вот тогда появился настоящий Златоцвет. Его фигура выткалась из воздуха посреди холла. В гулкой тишине громыхнул исте-ричный женский визг. Началась неразбериха. Посетители пытались вырваться из здания.
Я никого не замечала, кроме человека в черном плаще, и неловко налетела на гипсовый бюст основателя музея. Изваяние рухнуло на пол, с грохотом расколовшись на тяжелые части и усыпав пол белой гипсовой пудрой. В следующую секунду ледяные пальцы Златоцвета схватили меня за запястье, губы сомкнулись на ранках, чтобы вытянуть последние капли магии. Мои ноги подогнулись и, утягивая за собой противника, пиявкой присосавшегося к шраму на руке, я со всего маху рухнула на пол. В тот же миг вспыхнули зеленоватые полупрозрачные стенки спрятанного пентакля, заключая нас в ловушку.
Плененный Златоцвет дико завопил, хватаясь за горло, словно вместо кровушки хлебнул яда. Он выпустил меня, позволяя откатиться на сажень за пределы капкана, и забился в кон-вульсиях. Неожиданно маг захохотал, а через секунду пугающий смех затих и стремительно скатился на жалобные всхлипы.
Без сил я валялась на холодных плитах, широко раскинув руки, и таращилась в потолок бессмысленным взором, не обращая внимания на вопли окончательно слетевшего с катушек мага. Под куполом высоко над головой клубились нарисованные белые облака, они меняли форму, заворачивались в спирали, словно с ними играли ветряные потоки.
Узник пытался вырваться, но каждое его соприкосновение с полупрозрачными стенками капкана сопровождалось ослепительной вспышкой и болезненным шипением. Вдруг Златоцвет зарычал раненным зверем и с пронзительным криком закатался по полу. Похоже, мощное колдовство, собравшись воедино, оказалось слишком велико для сознания средненького ведуна и без жалости лишило рассудка. Очень хотелось, чтобы не случившийся правитель мира, наконец, замолк, а он все орал и орал рядышком.
Я закрыла глаза, больше не в состоянии
– Где она?!
– раздался до боли знакомый баритон.
Я ощутила, как Ратмир присел рядом. Осторожно кончики горячих пальцев дотронулись до щеки, потом мягко скользнули по окровавленному запястью, где больше не осталось шрама, только полукружие от зубов Злата.
Ветров что-то мучительно пробормотал на языке аггелов, и в тоне прозвучала могильная тоска.
Он что решил, что я тут подохла?!
– Ты где был?
– недовольно огрызнулась я и, резко распахнув глаза, уставилось на него.
– Чего так долго?
В одно мгновение сумрачное скорченное лицо Ратмира расслабилось. Руки стянули с головы шапочку, открыв прилизанные черные волосы и смешные маленькие рожки.
– Он чуть меня не прикончил, а вы благополучно за этим следили!
– обвинительно зая-вила я.
– Посмотри, он мне руку прокусил, упырь недоделанный!
Ветров не выдержал и, плюхнувшись рядом со мной, уткнулся лицом в шапку, а потом и вовсе улегся на спину. Вместе, переплетя пальцы рук, мы смотрели в нарисованное на потолке клубившееся небо, и на меня снисходило нерушимое спокойствие. Все закончилось, я теперь действительно свободна! Мои магические узы растаяли.
– Зачем в лавку к травнику завалилась?
– вдруг произнес Ратмир.
– Он теперь до конца жизни заикаться будет.
– Я Свечку убила, хотела на помощь позвать, - пробормотала я, пытаясь нащупать в се-бе горькое чувство раскаянья, но усталость перекрывала даже муки совести.
– Ранила, - уверил меня Ратмир, - в плечо. Она уже скандалит и доказывает, что ты на нее напала.
– Что с ней теперь сделают?
– Уволят с должности и память сотрут еще по дороге в лечебницу.
Он задумчиво замолчал, а палец ласково поглаживал мою ладошку.
– Как думаешь, - хрипловато спросила я, - меня тоже уволили из конторы?
– Угу, - отозвался Ветров, - я выяснял. Тебя вышвырнули на следующий день после циркового представления со Стрижом и банкой драконьей крови.
– Вот цао, - с притворной досадой цыкнула я. Значение подхваченного в притоне гоб-линов словца для меня так и осталось загадкой, но определенно оно являлось нехорошим руга-тельством.
– Не переживай, - хмыкнул Ратмир, - фигуристую барышню и очкарика тоже выперли.
– Ждану и Здышко? Их-то за что?
Глупо, конечно, валяться посреди музейного холла, рядом с орущим дурниной свих-нувшимся магом, отчего-то не переместившимся в подземелье, но очень хотелось впервые за много дней позволить себе подумать, о чем другом, нежели выживание.
– Я бы вас тоже уволил, - по-дружески со смешком заверил Ветров, - вы же уничтожи-ли всю драконью кровь, целое состояние!
С правдой не поспоришь.
– По-твоему мне пойдет татуировка на запястье?
Он долго не отвечал, а потом задумчиво произнес: