Магические узы
Шрифт:
— Туалет направо, — весело оповестил меня Стриж, — с душем не перепутай.
Только обернувшись, я заметила коридорчик и, скрипнув зубами, буркнула:
— Спасибо.
— Да не за что, — отозвался парень со смешком.
Похоже, меня он воспринимал подобием необычайно забавного зверька, запущенного в экспериментальный лабиринт и теперь отчаянно искавшего по запаху кусочек сыра.
Обнаружив, наконец, туалет я резко распахнула дверь и оцепенела, все-таки перепутав его с душевой. В лицо пахнуло влажной теплой дымкой. Передо мной, отвернувшись к зеркалу, стоял по пояс обнаженный
Непроизвольно я отшатнулась и шарахнулась о стену, с трудом отводя взор от рубца. Ратмир пристально разглядывал меня через отражение в зеркале с запотелыми следами, и от цвета глаз моего спасителя сердце окончательно оборвалось. Один по-прежнему оставался чер-ным, зато второй…
— У-у-у тебя один глаз, — я судорожно сглотнула, — желтый…
Быстрый взгляд непроизвольно зацепился за маленький флакончик с магическими кап-лями для изменения цвета радужки, который мужчина держал в руках. В гробовом молчании Ратмир развернулся, измерив меня убийственным взором, словно бы застал на подглядывании за ним в замочную скважину, и захлопнул перед носом дверь.
Чувства меня охватывали препоганые. Я застряла в здании заброшенной мануфактуры в лаборатории полубезумного профессора в компании двух аггелов. Господи, скажи, пожалуйста, как меня угораздило вляпаться в историю, связанную с аггелами?! За что ты меня так возненавидел?!
Неожиданно все стало ясно. Никто из них не красил ногти черный лаком, этот цвет яв-лялся природным! От обоих шел противоестественный, невозможный для человеческой приро-ды жар. И эти дурацкие шапки! Новые знакомые прятали под ними…
Опрометью я бросилась в общую залу.
Подскочив к Стрижу, я резко сдернула с его вихров кепку, отчего парень только испу-ганно вжал голову в плечи. Между прилизанными темно-каштановыми, гораздо светлее, неже-ли у брата, прядями волос торчали маленькие черные рожки, гладкие и полукруглые. Подо мной качнулся пол, и сглотнуть получилось исключительно громко и испуганно.
— Вы, — пробормотала я и обвинительно ткнула трясущимся пальцем в сторону Стрижа, недоуменно изогнувшего брови, — вы…
Слова застряли в глотке, ноги пританцовывали, подчиняясь желанию броситься наутек.
— Аггелы? — подсказал он любезно и жизнерадостно.
— Да!!! — воскликнула я, сама не ожидая подобной страстности. — Вы же похожи на лю-дей! Вы… вы совсем, как люди, но вы не люди!
Док, приподняв очки, заинтригованно покосился на меня, бледную и трясущуюся от нервного тика, и снова вернулся к изучению сильно дымившейся склянки, внутри которой са-мопроизвольно кипела ярко-оранжевая жидкость. Из тонкого горлышка пробирки валил густой расползающийся по лаборатории дым, словно из огромного горна. Зал стремительно наполнял-ся неприятным приторным запашком, сладковатым
— Это и есть женская истерика? — с любопытством уточнил у профессора Стриж, ткнув в меня пальцем.
— Определенно, — пробормотал Док в ответ, разглядывая на свет пробирку.
— Надо же, — наглая улыбка искривила губы парня, — никогда не видел ничего подобного.
– Ведушка, тебе, может, валерьяночки накапать?
– не оглядываясь, дружелюбно пред-ложил лекарь.
Они еще и мое имя знают?! Мне очень хотелось подробно объяснить, куда именно они могут засунуть свою валерьянку, но и ученый, и аггел уже потеряли ко мне всякий интерес, предоставляя возможность беситься сколько душеньке угодно, но без их на то участия или ушей.
— Я отказываюсь находиться в их обществе! — едва сдерживая нарождающиеся слезы, сквозь зубы процедила я непонятно кому и решительно уперла руки в бока.
— А тогда, почему ты еще здесь? — донесся до меня глубокий голос Ратмира, появивше-гося из коридорчика. Влажные торчавшие в разные стороны волосы мужчины открывали ма-ленькие забавные рожки, а глаза снова радовали угольной чернотой.
На провокационный вопрос я отвечать не пожелала, а потому порывисто развернулась на пятках и сбежала обратно в холодную темную комнатушку.
— Птаха, ты же в туалет хотела! — со смешком крикнул мне вслед Стриж, после чего я снова громыхнула дверью.
От смущения за собственное поведение я тихо застонала и резко перевернулась на кро-вати, прикрывая горящую голову подушкой. Водяной матрас заколыхался подо мной, жаль, его убаюкивание усыпить не могло. Мне хотелось выйти из спаленки, но мучил стыд. На протяже-нии всего дня охваченная паникой я вела себя, как истеричка с многолетним стажем, и в конечном итоге превзошла сама себя, обвинив помогавших мне людей (вернее сказать, совсем не людей) в том, что они аггелы! Стыд, да и только! Какая разница, кем являлись парни по рождению - людьми, гоблинами или аггелами — они спасли меня сегодня!
Неожиданная тревожная мысль заставила меня испуганно сесть на постели и тут же за-валиться обратно на подушку. Я же предупредила родителей, что завтра сяду на поезд и прие-ду в Бериславль!
Быстро натянув ботинки, по-прежнему заскорузлые, я кинулась в общий зал. Он оказал-ся совершенно пуст. Братья, видно, оставили меня на Дока. Вдруг в осиротевшем помещении мигнули шары-светильники под потолком, и, беспорядочно сталкиваясь под действием непо-нятной силы, потухли. Стало темно и необычайно тихо, только в соседнем цехе из-под двери пробивалась тонкая полоска света.
От страха я опрометью бросилась туда, врываясь без стука. В клетках шуршали мыши, и лаборатория утопала в полумгле, разгоняемой единственным светильником.
До меня донесся неясный шорох, заставивший испуганно вздрогнуть.
— Док?
— Я здесь, Ведушка, — произнес мягкий голос профессора.
Я резко оглянулась и с удивлением обнаружила в углу импровизированную кухоньку, незамеченную вначале. На маленькой плитке ярко-красным цветом светился раскаленный блин конфорки, и на ней в металлической кастрюле бурлило какое-то варево.