Магическое вожде(ле)ние без тормозов

Журавликова Наталия

– Ага. Офелия там случилась. Чуть не разнесла главный корпус, требуя, чтобы тебя ей доставили хоть силком, хоть без сознания. Ей нужно платье срочно примерять. И не на себя, ка ты понимаешь. Так что хочешь - не хочешь, а ехать надо. У тебя свадьба через десять дней.

При этом напоминании я слегка приуныла. Это настоящее, никуда не денешься. Все мои разудалые подвиги не в силах отменить того, что должно случиться. Слишкoм я люблю свою семью, чтобы подвести в таком серьезном вопросе как честь рода. Пришлось проследовать в наш летающий кабриолет.

Уже

на подлете к дому я поняла, что члены нашей фамилии ответственно подошли к предстоящему мероприятию. Главное здание больше походило на торт. Свадебный, надо полагать. Его даже перекрасили! Я впервые всерьез задумалась над словами Николаса о том, что меня подозрительно активно пытаются выдать замуж. Выбираю думать, что все это из лучших побуждений и в целях заботы обо мне.

Не хватало только растяжки над входом “Добро пожаловать замуж”. Но, возможно, ближе к дате свадьбы и она появится.

Мама расцеловала меня на пороге в обе щеки, а больше ничего сделать не успела, поскольку появилась наша портниха, и я оказалась смятой ее напором. Вот так, даже чай не попила, а уже на примерку попала.

– Мне пришлось кроить и метать по твоим старым меркам, - сказала она мне с каким-то осуждением в голосе. Слoвно с августа мои размеры могли слишком уж измениться. Похудела только если со всеми этими заботами по спасению кадемии… И это действительно было так. Потому что Офелия трагическим тоном сказала:

– И что теперь с этим делать? Платье должно идеально сидеть на фигуре, а не висеть как на вешалке. Срочно отъедаться!

– А может, всё-таки поправить что-нибудь? – спросила я, испуганно косясь в зеркало, в котором отражался кто-то другой в невообразимом кремовом наряде. Не зеленом,и на том спасибо. Свадебное платье травяного цвета было бы уже перебором, как по мне.

– Ты что? Не понимаешь, какие тут тонкости для вычисления идеальной формулы я использовала? Конечно, где тебе! Машешь метлой в своей кадемии. Думаешь, что угодно можно ножницами искромсать, и будет как надо?

Я стушевалась. С Офелией лучше было не спорить. В самом деле, проще в меню картошки фри в качестве всех блюд внести и макаронами приправить, чем заставить ее изменить хоть одну линию в намеченном ансамбле.

Увидев столь редкую для меня покорность, модистка все же смягчилась и сказала:

– Ладно, попробую что-нибудь сделать. Но ты будь добра тогда оставаться той же кондиции. Не то свадьбы не будет.

– Да я только за!
– это вырвалось у меня само собой, помимо воли.
– Только скажи, что надо делать, чтобы точно сработало.

Мoдельер удивленно на меня уставилась:

– Ты что, в самом деле не хочешь замуж за этого красавчика… ага, действительно влюбилась в этого Рудольфа? Зря ты так. н очeнь себе на уме.

– Знаю, - кивнула я, – не нравится он мне уже. Но это не значит, что Корд лучше. Он зануда.

– Зато очень надежный мужчина. Не капризничай. Могли бы тебе подобрать вообще такого, на кого бeз слез не глянешь. А тут вон какой орел.

– Птеродактиль, - машинальо поправила я ее.

– Еще замуж выйти не успела, а уже его всякими словами непотребными обзываешь, – снова осудила мея Офелия. И велела подвигаться, чтобы увидеть свое платье в деле.

– Ой, что это у тебя? – вскрикнула она так испуганно, будто увидела ядовитого паука на моей шее. Я не сразу сообразила, то взгляд модистки упал на мои царапины, полученные при встрече с дверью.

– Так, слегка кожу повредила.

– Деточка моя!
– Офелия заломила руки.
– В вашей Академии что-то совсем уж страшное творится. Или это тебя жених из ревности так украсил? Тогда надо родителям пожаловаться.

Я еле успокоила ее, уверив, что Николас не имеет к моим боевым ранениям никакого отношения. Она согласилась с такой готовностью, что я поняла, новых слухов о темпераменте Корда уже не избежать.

Примерка заняла около трех часов, и закончилась только после того, как я сообщила, что если модистка меня сейчас не отпустит, я еще похудею и ей придется все подгонять заново. Тогда я смогла, наконец, проникнуть в свою комнату, привести себя в порядок и пообщаться с близкими. Когда я блаженно вытянулась на кровати, в дверь поскребся Йошка. Я ему ужасно обрадовалась.

– Как там Ясмина поживает?
– спросил он чуть ли не с порога.

– Нормально, – осторожно ответила я, вглядываясь в лицо приятеля. Как-то опрометчиво с его стороны интересоваться делами блистательной восточной колдуньи-принцессы. Ее папа из незадачливого лешего быстро пенек-то сделает. Друг понял мой взгляд верно, потому что усмехнулся и сказал:

– Да не бойся ты. Мы с ней просто общаемся. Как с тобой, примерно. У нас общих интересов много оказалось, биология и ботаника например. Тебе же такое не интересно. А мы может потом сoвместный научный проект организуем.

т сердца у меня незначительно отлегло. А еще появилась легкая ревность, только я не поняла, кого и к кому собралась в этом случае ревновать, потому что дороги мне были оба. Ладно, с этим потом разберемся.

– И сама-то ты как? – вспомнил вдруг Йошка и обо мне.

– Не очень, если често, - призналась я, – преступника так и не нашла. А ведь казалось, что уже близко подобралась к разгадке. Все три ректора ни при чем оказались. А еще не хочу я всю эту свадьбу, совсем.

Друг ободряюще похлопал меня по плечу.

– Ничего,и после этого жизнь не заканчивается, – сказал он, - все равно тебе ещё в Академии три с половиной года учиться, ты мужа и видеть-то не будешь почти. А потом придумаешь что-нибудь. Ты всегда придумываешь.

Мне стало немного полегче от такой в меня веры. Абсолютно оправданной, стати сказать.

– А Ясмина на твоей свадьбе будет? – поинтересовался Йошка.
– Я ей хотел гербарий показать.

– Да ну тебя!
– рассердилась я. – У меня тут жизнь рушится, а он опять о своей ботанике.