Магиня для эмиссара
Шрифт:
Челюсть я чуть не потеряла, когда с утра пораньше Холт постучался в дверь моей комнаты и вошёл со здоровенным букетом — можно сказать, охапкой — красных роз. Взглянул на мои вытаращенные глаза, усмехнулся и водрузил принесённое на стол.
Я не нашла ничего умнее, чем тупо спросить:
— Зачем?
Ответом стала поднятая бровь и заявление:
— Посмотрите сами. Письмо прилагается.
Какое письмо? Зачем Холту общаться со мной в письменном виде? Хотя ещё сложнее ответить на вопрос, на кой фиг ему являться ко мне спозаранку с этим колючим веником.
Оказалось, Холт тут ни при чём. Раскрыв розовый надушенный конверт с парой целующихся голубков на нём, развернула лист — и зарычала, увидев
Любимая!
Прости, что я наговорил тебе гадостей! Но когда я увидел тебя рядом с ним, то почувствовал, что схожу от ревности с ума. Я понял, что никогда не буду без тебя счастлив, просто не смогу жить…
И ещё полторы страницы. Читая, хмыкала. Точно, счастлив не будет — ибо честолюбив, а самому сложная магия не по зубам. Вон, с тривиальной миреньей не справился — до сих пор дом воняет. Жить не сможет — не совсем, но тоже верю. Ничего, продаст два камзола, наймёт кухарку и горничную, найдёт любовницу — втроём они меня прекрасно заменят. И проживёт. Но зачем экс-гад столько понаписал — непонятно. Все содержимое опуса можно было уложить в одну короткую фразу: «Вернись, я всё прощу!»
Слов не было. Покосившись на Холта, поинтересовалась:
— Откуда это взялось?
Тот пожал плечом:
— Проснулся утром, поднял жалюзи на окне, а там длинный шест с привязанным… гм-м… презентом. Поскольку адресовано вам, решил доставить по назначению.
То есть бывший не поленился подобраться к дому сзади, причём выяснил, где находятся окна хозяйской спальни. Значит, он думает, что мы спим вместе? Это хорошо…
— Я вижу, ньера, вы не очень рады?
— Да нет. Просто изумлена, что он вдруг столько денег на меня потратил. Хотя розы в конце лета в нашем климате… — я тоже пожала плечами, не договорив. — Ньер Холт, если вас не затруднит, отдайте цветы Бет. Розы ни в чём не виноваты, а Бет, думаю, букет порадует.
Наставила палец на письмо, пробормотав: «Пирашшнр!» — и листок с конвертом на полу превратились в белые хлопья пепла. Сразу, без огня.
— Можно спросить? Почему вы так злы на него, ньера? Из-за измены?
— Нет. Измена стала последней каплей. Но он был готов сделать ребёнка лишенцем ради двухсот соленов.
Холт помрачнел. Кивнул, сгрёб розы и вышел из комнаты вон.
Через четыре дня и четыре утренних веника от экс-супруга мы покинули Салерано. Я сделала почти всё, что хотела: люстры в доме сияли как в день, когда их впервые прицепили к потолку. Но важнее было то, что белесая муть в глазах тётушки Бетани сменилась лёгким туманом. Вылечить её совсем мне не удалось — может, не хватило сил, может — умения. Но добрая женщина каждые пять минут порывалась меня расцеловать и утирала слёзы, глядя на кружащих в небе чаек, — оказывается, она не могла разглядеть птиц уже больше пяти лет и успела позабыть, как те выглядят. Мы договорились переписываться — сейчас Бет это было вполне по силам. Кстати, учителю я сообщила, что переезжаю в другой город. Как появится адрес — дам о себе знать. И от него как раз пришло письмо, которое, по недостатку времени, я сунула нечитанным в карман.
На мне было новое платье из лавандового муслина с отделкой из золотистого кружева и летний капор с широкими лентами в тон. Если честно, надев этот наряд и заглянув в зеркало, я сама поразилась. На минуту даже показалось, что я почти красавица. Малышка в волшебном подгузнике удобно устроилась в затянутой кисеёй корзине у меня на руке.
Погода была превосходной для путешествия — бегущие по небу быстрые кучевые облака, но без дождя. Последний раз поцеловала Бет, в сотый раз поклялась писать так часто, как смогу…
— Ньера, карета ждёт, — поторопил меня стоящий в дверях Холт.
И не только карета. Эмиссара короля с семьёй сопровождал
Отъезжая, оглянулась на крыльцо, рядом с которым курчавилась в глиняном вазоне пышно разросшаяся алая герань. До свидания, Салерано! Теперь наш путь лежал на север, в Паэнью — самый северный и самый большой порт страны. Там нам предстояло задержаться на месяц или полтора — уж как пойдёт расследование…
До вечера я была счастлива. Карета на мягких рессорах чуть покачивалась на ровной дороге, малышка спала под мерный перестук копыт, я дышала свежим воздухом и рассматривала сады, поля, посёлки, мимо которых мы ехали. Холмы с оливковыми рощами, низкие каменные изгороди вдоль дороги, белые дома с крышами из красной черепицы, работающие в полях и на виноградниках крестьяне. Картина солнечного мира и привычного процветания…
Гром грянул, когда вечером мы остановились в придорожном трактире на ночлег. Нам с Холтом, как мужу с женой, отвели общую комнату. Он, казалось, не возражал. Я тоже пожала плечами — не храпит, не пристаёт, даже не разговаривает. Так чего напрягаться? Вот я и не напрягалась, пока не распечатала письмо от учителя.
«Привет, ученица!
Рад был узнать о рождении твоей дочери. Ты как, ещё не надумала вернуться в Виэнию? Я и аспирантура тебя ждём. Помнишь, мы мудрили с погодной магией? Появились новые соображения, но в письме этого не рассказать, нужно показывать.
Я слышал о происшедшем в Салерано. Хорошо, что всё обошлось и ты не пострадала.
Да, я получил от Раиндэлла лен Холта на хранение пакет с бумагами. Думаю, тебе следует знать, что он открыл два счёта в Центральном Королевском банке — один на твоё имя, а другой на имя Сонеали лен Холт, на десять тысяч соленов каждый. А ещё отписал на твоё имя кусок земли невдалеке от Лореции. Рад за тебя. Кстати, я хорошо знал его отца и помогал тому в паре сложных расследований.
Только держи ухо востро. Если Холт-младший такой же хитрец, каким был его папаша, ты сама не заметишь, как окажешься втянутой по уши в его дела.
Пиши почаще и дай знать, как соберёшься сюда. Флигель свободен и ждёт вас с малышкой.
Вскинула глаза на сидящего в кресле с книгой Холта:
— Ньер! Я прочла в письме учителя, что вы отписали на мое имя целое состояние! Зачем? Зачем эти деньги, поместье?
Лицо Холта было невозмутимым.
— Я обещал, помните, ньера? А ещё я хочу дать вам возможность не думать о деньгах, а заниматься тем, чем нравится. Почему-то мне показалось, что вам будет интересно вести это расследование. — Посмотрел мне прямо в глаза. — И, наконец, мне нужна ваша помощь, ньера.
Я опустила ресницы, чтобы скрыть улыбку.
Кажется, Холт хуже отца.
Часть вторая
ПАЭНЬЯ
Странные сны
Глава 1
После выборов и после женитьбы редко получаешь то, что хотел.
Мне было интересно, где мы будем жить в Паэнье. И под каким видом туда прибудем. Вряд ли торжественное явление королевского эмиссара в сопровождении конвоя гвардейцев поспособствует успеху расследования. Ибо, узрев такую радость, все подозреваемые всё равно в чём, погрузив сундуки с неправедно нажитым и похватав в охапку домочадцев, резво дунут за горизонт. Тут как раз граница недалеко…