Магия до востребования
Шрифт:
Приют… То самое убежище, где укрылась после Эпидемии вся их группа… вся — за исключением тех, кто не уцелел в первые, самые страшные месяцы, когда новоявленная магия столкнулась с технологией… к твердой убежденностью подавляющего большинства людей в том, что никакого волшебства в мире нет, не было и быть не могло. Место, о котором, хотелось надеяться, не знал никто, даже вездесущие маги… в первую очередь вездесущие маги!
Пройдя коротким коридором (голые железобетонные стены со следами опалубки, пакеты кабелей под потолком, неяркие лампы над головой — в общем, ничего интересного), Иван оказался
Вакулов тряхнул головой, прогоняя посторонние мысли, и привычно приложил ладонь к дактилоскопической панели электронного замка — вход в основные помещения Приюта охраняла отнюдь не магия, а старая добрая технология. Сканирование папиллярных узоров, считывание сосудистого рисунка сетчатки (впрочем, сейчас «глазной» сканер был отключен — за ненадобностью) …и прекрасно знающие друг друга товарищи, способные мгновенно отметить малейшую необычность в поведении вновь пришедшего.
Подставу, даже грамотно сплетенного магического фантома, раскусили бы очень скоро. Раскусили, быстренько допросили с пристрастием (какие пытки, какая магия, что вы?! Зачем? Всего лишь добрая старая фармакология, проверенные временем комбинации психотропов и наркотических средств) — и отправили в долгое плавание по реке забвения. Которую тут вполне успешно заменял старый канализационный коллектор, являющийся для обитателей Приюта не только утилизатором… гм… «отходов производства» (именно так, в кавычках), но и запасным путем эвакуации на случай штурма.
Панелька дактилосканера загорелась мягким зеленым светом, и дверь, на удивление легко для своей многосантиметровой толщины, скользнула в сторону. Переступив невысокий порожек, Иван по-хозяйски прошел внутрь.
Комната, где он оказался, не имела ничего общего ни со скромной клетушкой внешнего поста охраны, ни с утилитарной серостью коридора. Помещение центрального пульта (тоже, впрочем, охраны) выглядело не в пример лучше. Железобетонные стены были зашиты вагонкой «под дерево», пол покрывало гасящее шаги покрытие, оба дежурных оператора сидели в удобных креслах перед напичканным самой совершенной электроникой подковообразным пультом с множеством мониторов… А в висок Вакулову смотрел холодный зрачок пистолетного ствола: третий охранник, как к положено, прячущийся в небольшой нише справа от двери, несмотря на все предыдущие уровни проверки, был начеку.
— Здоров, Ваныч! — приветствовал товарища Витька Раскосов, опуская свой раритетный пистоль — неизвестно каким образом попавший в его руки здоровенный пехотный «Люгер» чуть ли не времен Первой мировой. Впрочем, несмотря на весьма почтенный для оружия возраст, в тире этот «раритет» навылет прошивал бронежилет второго класса защиты, чему Вакулов сам был свидетелем. Несмотря на вполне работоспособное оружие, через плечо у Раскосова висел и штатный СР-2М — точно такой же, как и у охранника при входе, правда, с накрученным на ствол
— Здоров, коли не шутишь, — Иван пожал протянутую руку. — Проверять станешь?
— Обязательно! — осклабился товарищ. — Валюта, алкоголь, оружие, взрывчатые или отравляющие вещества, сигареты в неразрешенном к ввозу количестве имеются? Декларацию заполняли, гражданин? Пожалуйста, спустите штаны, наклонитесь и разведите руками ягодицы, я должен осмотреть ваш задний проход, — Витька довольно гыгыкнул. — Ладно, иди скорей, тебя уже подопечный заждался. Сразу в лабораторный блок топай, это шеф просил передать. А потом — к нему в кабинет.
— Угу, спасибо, — Вакулов поручкался с остальными дежурными и, обогнув пульт, на экраны которого выводились «картинки» как снаружи, так и из всех внутренних помещений Приюта, пошел к очередной двери. На этот раз ему не пришлось проходить никаких «проверок» — дверь была самой обыкновенной, металлопластиковой. А сразу за ней начинался главный коридор, также отделанный с некоторой претензией на роскошь. По крайней мере, стены здесь тоже были обшиты веселенькой расцветки вагонкой, шаги глушил толстый линолеум, а потолочные лампы, укрытые матовыми плафонами, не резали глаза так, как в «предбаннике» обколотого «якорем» охранника.
По правую руку шли служебные помещения — оружейные, хранилища «артефактов» (вот, блин, прижилось же словечко!), комнаты отдыха личного состава, пищеблок, слева — лаборатории и спецотсеки. Конечно, послуживший основой для строящегося Приюта советский «атомный» бункер и близко не был ни таким комфортабельным, ни таким обширным: все это было отстроено уже после принятия решения о переводе Команды на нелегальное положение. Благо средства были и трудовые, так сказать, ресурсы имелись…
— Что-то я развспоминался сегодня… — мрачно подумал Вакулов, останавливаясь перед герметичной дверью с малопонятной трафаретной надписью «Спецблок 2А. Входить в спецодежде». — Ага, самое время, молодец….
Незаблокированная ручка подалась под его рукой, и дверь, негромко чмокнув герметиком, распахнулась внутрь. Несмотря на предупреждающую надпись, Иван даже не подумал переодеться или хотя бы скинуть верхнюю одежду: его предупреждение не касалось.
Скрывавшаяся за дверью комната оказалась довольно большой, квадратов двадцать. Все ее убранство составляла удобная функциональная кровать наподобие тех, что стоят в отделениях реанимации, никелированная стойка под капельницы, тумбочка и стеклянный шкаф с лекарствами. Типичный больничный интерьер. Особенно колоритно смотрелся сверкающий хромом манипуляционный столик, покрытый стерильной салфеткой, на которой зловеще поблескивали какие-то ампулы, бутылочки с физраствором, запаянные в целлофан одноразовые шприцы и системы для внутривенных вливаний. Установленная на прикроватной тумбочке электронная система суточного мониторинга сердечной и дыхательной деятельности равнодушно попискивала и перемигивалась огоньками индикаторов. Все огоньки были зелеными — лежащий на кровати человек во врачебной помощи не нуждался.
— А, явились, коллега, — из стоящего под стеной кресла неспешно поднялся небритый, абсолютно лысый человек в немыслимо мятой и вылинявшей хирургической пижаме. — Ладно, Ванчик, мог бы и не спешить — дрыхнет он, чего ему еще делать-то? При таких дозах…
— В сознание не приходил? — осведомился Иван, пожимая протянутую руку и подходя к кровати.
— Издеваешься? После твоего-то коктейля… Он сейчас в та-а-аких астральных далях… только знаешь, Ваня, еще дня три — и все. Сердце не выдержит, и почки тоже.