Магия грез
Шрифт:
Я все еще не слышала никакой музыки. Дверь наверняка была очень толстой. Я потянулась к ши-видящей части своего мозга в надежде получить хоть слабый намек на то, что ждет нас впереди, но канал все еще был забит помехами, которые стали сильнее.
Дэни сощурилась и посмотрела на меня.
— Как по-твоему, тут же должна быть охрана или что-то вроде того?
— Я думаю, что тому, кто смог пробраться живым по ночному Дублину и найти это место, не нужен фейс-контроль, — сухо сказала я. И налегла на дверь.
Я расстегнула МакОреол и прицепила его, не выключая, к рюкзаку. Взбила волосы, чтобы на них не осталось вмятины от шлема.
Дэни присоединилась ко мне. Мы вместе раздвинули створки и впервые взглянули на то, что представлял собой Честерс.
I love you so much you must kill me now…
Музыка была такой громкой, что от басов у меня вибрировали кости. Здесь играли «If I Was Your Vampire» Мерилина Мэнсона, но песня была наложена на другой ритм — чуть более мечтательный, чуть более мрачный, хотя я и не думала, что такое возможно.
Я стояла в дверях и смотрела.
Здесь была новая Темпл Бар Дистрикт. Опустившаяся под землю.
Честерс: шик, блеск, городская изысканность и индустриальные мускулы. Хром и стекло, черное и белое. Стильный эротизм и низменная сексуальность. Шик Манхэттена, обвенчанный с ирландской мафией.
Everything black, no turning back…
Зал был огромен, все столики заняты. Все ярусы танцплощадок забиты разгоряченными телами. Остались только стоячие места. Я была в шоке от того, сколько людей уцелело и все еще находилось в Дублине — и при этом развлекалось. При других обстоятельствах это стало бы приятным сюрпризом.
Но других обстоятельств не было.
Дэни схватила меня за руку. Наверняка останутся синяки.
— Охренеть! — выдохнула она.
Я кивнула. Я ши-видящая. Для меня все просто: есть две расы, люди и Фейри. Я работала с В'лейном только потому, что собиралась спасти своих. По той же причине я готова сотрудничать с Королевой Фейри. Но в моих генах, в моей крови закодировано: две расы всегда должны жить отдельно, и мой долг — сохранить такой порядок вещей.
Честерс был кошмаром для ши-видящих.
Он был переполнен Фейри и людьми — вперемешку.
Нет, хуже того. Они общались.
Да кого я обманываю? Десятки молодых привлекательных людей отчаянно флиртовали с Невидимыми. На одной из танцплощадок полдюжины девушек вылизывали розовыми язычками желтые клыки Носорога. Его маленькие глазки блестели, он хрюкал, как свинья, и топал копытами.
На другой танцплощадке блондинка сняла блузку и терлась голой грудью о высокого, темного, безлицего Фейри, а две другие девушки старались ее оттолкнуть, чтобы в свою очередь добраться до него.
В кабинке обнаженный до пояса официант, намазавший кожу маслом, чтобы подчеркнуть рельефный торс, гладил… э-э-э… нижнюю часть твари, которую я никогда раньше не видела и надеялась больше не увидеть.
Дэни замерла рядом со мной.
— фу. Ну просто… бэ!Это отвратительно. — Она издала характерный звук, потом захихикала. — Это может служить иллюстрацией к поговорке «ей палец в рот не клади», правда?
— Что? Где?
Она показала.
Женщина эротично посасывала кончик толстого пальца Носорога — пальца, который он отдал ей, отрезав ножом.
Я резко вдохнула, потому что реальность происходящего залепила мне пощечину. Люди не просто старались подлизаться к новейшим экзотическим плохим парням, потому что те были чем-то новым и возбуждающим.
Как и боялась Дэни, Невидимые стали новыми вампирами этого мира.
Мое поколение было неизлечимо, жутко одержимо не-мертвыми. В их крайне романтизированной версии, конечно: беззубые кровопийцы из романов — это совсем не то, что реальный кровосос, он действительноужасен и действительноубивает тебя.
Я смотрела, как женщина сначала вгрызлась в палец, а потом начала жевать его с выражением религиозного экстаза на лице.
Эти люди ели Невидимых — не для того, чтобы сражаться с ними и вернуть наш мир, а просто ради кайфа.
Плоть Невидимых — новый наркотик.
— Они меняют секс на наркотики, — сказала я без выражения.
— Похоже на то, — ответила Дэни. — Будем надеяться, что детей от этих уродов не получится.
Мысль была слишком жуткой, чтобы додумывать ее до конца.
К нам подошла молоденькая готка с лихорадочно блестящими глазами.
— Вам лучше поспешить! Песня почти закончилась!
— И что? — спросила Дэни.
Девушка смерила ее взглядом с головы до ног.
— Неплохая идея. Неуклюжесть и грубость могут заинтриговать. Им нравится экспериментировать.
Мне не нужно было смотреть на Дэни, чтобы догадаться, что ее рука уже нырнула под плащ, к мечу.
— Спокойней, Дэни, — мягко сказала я. — Не надо.
Но готка с нарочитой скукой продолжала:
— Вы обе, наверное, новенькие. Эту песню они ставят один раз за ночь, и, пока она играет, можно попытаться убедить их выбрать тебя. Иначе тебе нельзя будет к ним приближаться. Конкуренция жесткая. Могут пройти недели, прежде чем один из них тебя заметит.
— Выберет для чего? — спросила я.
— Да откуда вы такие вылезли? Выберет, чтобы сделать тебя бессмертной, как они. Если съесть достаточно священной плоти, ты тоже станешь бессмертной. А потом они заберут тебя с собой в страну Фейри!