Магия Изендера
Шрифт:
Там стояло перед огромным домашним кинотеатром одно единственное кресло, а рядом с ним столик с магическим зелёным напитком "Тархун" и ваза с фруктами. Усадив Аурелию в кресло, я включил телик и поставил ей колоризованный фильм Кристиана-Жака "Фанфан-тюльпан" с красавцем Жераром Филиппом и несравненной Джиной Лоллобриджидой. На Земле специалисты-психологи, причём маги, а не абы кто, отобрали несколько сотен фильмов, переведённых на французский язык или снятых на нём. Некоторые и вовсе были переведены на эсперанто. "Фанфан-тюльпан" входил в их число. Как только заиграла музыка и пошли первые кадры, я отправился в кабинет.
Как я и думал, фильм настолько увлёк девушку, что она мигом забыла обо
Когда фильм закончился, Аурелия уснула в кресле. По ходу дела девушка слопала все фрукты и выпила литр "Тархуна", это же был магический напиток, а она это прекрасно чувствовала. Перенести её в спальную и уложить в постель мне не составило особого труда в том смысле, что она не обняла меня. Обычно спящие девушки обнимаются во сне если их несут на руках тогда, когда хорошо выпьют. Утром я проснулся на два часа раньше, выпил чашку кофе и принялся за работу. Мне нужно было изготовить защитный костюм для девушки, чтобы она могла сразу после завтрака приступить к тренировке. В итоге у меня получилась кавалерийская косуха с магической силовой портупеей, способной отразить даже плазменный фугас и стальной снаряд, выпущенный из магического пистолета "Десерт Игл".
Когда наряд для юной кавалеристки был готов, я положил его на поднос и подошел к её спальной. Как только я постучал в дверь, та моментально открылась и меня стало вносить в комнату. Негромко рассмеявшись, я легонько дохнул и развеял магическое заклинание прыткой девицы, вошел и твёрдым голосом сказал:
— Даю тебе полчаса, чтобы ты умылась и оделась, после чего мы позавтракаем и я начну учить тебя сидеть в седле.
Через час я стоял на лугу и держал в руках один конец длинной корды, а второй был прикреплён к сбруе Платона. Тренировку я решил начать с самого простого — прогону по кругу. Как и Сокки, Платон был иноходцем. На этот раз на коне не было ничего лишнего, одно только отличное морское седло с синим вальтрапом. Трензелей во рту этого красавца, отлично выезженного и обученного всем конским премудростям на какой-то галере, тоже не было. Аурелия была очень ловкая и весьма сильная девушка, но по части верховой езды тёмная, как три подвала, но зато быстро училась.
Платон относился к ней покровительственно, как это и положено настоящему рыцарю, а девушка-птица была в него просто влюблена. В общем это была хорошая связка. Не смотря на то, что конь вёл себя очень спокойно, наездница несколько раз умудрилась свалиться с него и всё из-за своей вертлявости. После каждого падения она подлетала вверх метра на полтора два, а то и все три раза. Срабатывало магическое силовое поле портупеи. Оно же и не давало мне стегануть её по попе хворостиной, ту отбрасывало от неё ещё за полметра до касания тонкого прута мягкого места. Только к вечеру мне удалось отучить её вертеться сидя в седле, как обезьяне на ветке.
Зато Аурелия вымоталась так, что едва посмотрев очередной фильм, на этот раз "Клеопатру" с Элизабет Тейлор, не представляла из себя никакой угрозы. Через пять дней, когда девушка-птица уже вполне уверенно держалась в седле и научилась стрелять из боевых перчаток, мы тронулись в путь. На этот раз наши кони не были закованы в доспехи. Дни стояли солнечные и мой сокол, летая на огромной высоте постоянно расширяя круги, провёл аэрофотосъёмку на огромной территории, захватив Лариданские горы. Это позволило мне проложить хотя и извилистый, но такой маршрут, который избавлял нас от встреч с местным населением. Поэтому я и заменил доспехи на магические накидки, способные защитить коней от стрел и многих других опасностей боевой магии.
Мы же скакали облачёнными в доспехи, поверх которых были надеты магические портупеи. Даже мой вес для Сократа был пустяковым, так что тогда говорить про Платона, который и вовсе нёс на себе пушинку? Тем не менее я время от времени парил над седлом, давая коню отдохнуть и, заодно, тренируя своё умение летать. Я скакал впереди, прокладывая путь, Аурелия следовала за мной в десяти шагах, её конь ступал буквально след в след, а потому нам было не до разговоров. За пять дней девушка смирилась с тем, что я не хочу вступать с ней в интимные отношения и поняла, что мы можем быть только друзьями, чего, собственно, я и добивался от своей спутницы.
Наш путь лежал среди невысоких, пологих холмов, поросших высокими травами, кустарниками и небольшими рощами каких-то вечнозелёных деревьев. Здесь было много антилоп, встречались львиные прайды, которые мы объезжали стороной, другие хищники. Местность была похожа на Африку, вот только слонов, жирафов, носорогов и бегемотов я не приметил. Зато здесь водились очень крупные вараны, а в реках и озёрах крокодилы, но небольшие. Пейзаж был, на мой взгляд, типично земным и очень мирным, но больше всего меня поражали просторы Большого Изенда и обилие девственных мест.
Обедали мы сидя в седле, после чего снова поскакали в очень быстром темпе и потому за день отмахали свыше четырёхсот лиг, но наши кони были способны и на большее. Начало вечереть, когда я увидел впереди лань. Хотя наши припасы ещё не оскудели, нам следовало перейти на подножные корма и потому в следующую секунду я поймал арбалет, вылетевший из сумы, прицелился и через несколько секунд сраженная лань упала на траву. Подъехав поближе, я соскочил с Сокки и вынул из ножен тесак, чтобы освежевать дичь. Мимо меня с плачем промчалась Аурелия, упала перед ланью на колени, прижала её голову с огромными, выразительными глазами к груди и зарыдала. Засунув тесак обратно в ножны, я присел на корточки, выдернул из тела лани болт, угодивший прямо в сердце, вернул её к жизни и сердитым голосом попытался прогнать вставшее на ноги животное:
— Проваливай отсюда, шашлык.
Лань вместо того, чтобы убежать, шагнула ко мне и лизнула руку. Мне сразу всё стало ясно. От меня ведь пахло в том числе и солью. Сняв шлем, я почесал макушку и сердито проворчал:
— Послушай, шашлык, это уже наглость. А, ладно, — махнул я рукой, — думаю, что ты не объешь Сокки и Платошку.
— Она девочка, а не мальчик, Алекс, — сказала Аурелия, — поэтому имя Шашлык ей не подходит. Надо придумать другое.
Выставив одну за другой две поилки, а вслед за ними ясли, в которых в числе прочего в специальных отделениях лежали большие куски соли-лизунца. Лань моментально втиснулась между двух жеребцов и принялась лизать это лакомство всех копытных, а я сказал:
— Шашлык это не имя, а блюдо, которого мы сегодня не отведаем, а потому будем есть на ужин колбасу с сыром и сухарями, размоченными в вине. Похоже, Аурелия, ты противник охоты, а раз так, то нам нужно будет завтра заехать в ближайшую деревню или городок, чтобы купить в дорогу продуктов. В общем припасы пора пополнить.
Мы сняли с коней накидки, расседлали их, почистили щётками, от щедрот девушки-птицы досталось ласк и лани, после чего развалились на оттоманках и стали трескать колбасу. Странно, Аурелия охотно ела мясо, но при виде убитой лани разрыдалась. Мы были знакомы уже не первый день, а потому я отважился задать ей наконец давно вертевшийся у меня на языке вопрос: