Магия на каждый день
Шрифт:
Амалия разлила по чашкам кофе, разбавила молоком, поставила на стол булочки, масло, апельсиновый джем, выложила в массивную серебряную конфетницу шоколад, помадку и орешки кешью.
— Сейчас девочки спустятся, — сообщила она. — Зина, выпьешь с нами кофе?
Как обычно, сердце замерло в груди у практичной и рассудительной Зинаиды Максимовны.
«И чего ты туда шляешься?» — с хорошо скрываемой ревностью вопрошала соседка, Дарья Евгеньевна, — та, что с яйцами. Зинаида отвечала ей, что лишние деньги никому не мешают, но, понятно, дело было не в деньгах. Сын Зинаиды Максимовны хорошо зарабатывал. У них просторный современный дом, две машины на семью, лето проводят
Она до сих пор помнила, как пятьдесят пять лет назад к Дому, в котором лет двадцать никто не жил, подъехал черный «ЗИЛ» — длинный, блестящий, красивый до невозможности, из него вышел шофер в черном костюме, распахнул дверцу и помог выйти даме в длинном черном кружевном платье и огромной черной шляпе. За дамой выскочила девочка лет десяти — в черных лаковых туфельках, в черном бархатном берете с пайетками и в черной же юбке из тафты с пышной подкладкой.
Девочка осмотрела улицу большими карими глазами, уставилась на Зину, на которой были резиновые калоши и зеленый ситцевый сарафан в цветочек, скорчила рожицу и пробормотала что-то на французском. Это была Амалия, которая вместе с матерью вернулась из-за границы.
Где-то через полгода к ним присоединилась тетка Амалии — высокая, грациозная дама лет тридцати с девочкой — ровесницей Амалии и Зинаиды. Жили они закрыто, таинственно и, видимо, богато: к Дому то и дело подъезжали представительные «Чайки», «ЗИЛы», «Мерседесы», «Форды» и «Кадиллаки». Из машины вылезали закутанные в меха дамочки, мужчины в сшитых на заказ пальто — роскошная публика, которая, по мнению Зины, благоухала богатством и успехом.
В местную школу Амалия не ходила — ее возили в Москву, но Зиночка все-таки подружилась и с ней, и с ее сестрой. Впрочем, вряд ли это можно было назвать дружбой, но они брали ее с собой на прогулки — Зина носила корзинку для пикника, — приглашали пить чай в беседку, дарили старые вещи — восхитительные вещи, пахнувшие французскими духами.
Всю жизнь Зина не могла их понять, всю жизнь она, как и остальные жители городка, билась над загадкой — кто же они такие? Амалия говорила, что у нее «дело» — косметика или что-то в этом духе, но меньше всего она походила на деловую женщину.
В двадцать лет Амалия родила дочку — Аглаю, а спустя месяц ее двоюродная сестра произвела на свет девочку, Анну, и пропала. Зина как-то раз поинтересовалась, куда делась непутевая мамаша, но Амалия так на нее посмотрела, что охота задавать вопросы исчезла без следа.
Была еще одна странность: в Доме никогда не было мужчин. Местные сплетницы переживали: ведь не может такое быть, чтобы ни у одной из женщин Лемм не было мужа. Пусть бы хоть какие-нибудь, пусть бы самые невзрачные были, или, наоборот, один, но такой, что стоит десятка, мужчина должен был объявиться. Но хотя за Амалией, а потом и за Аглаей, и за ее сестрой Анной часто заезжали пижоны на дорогих машинах, в дорогих костюмах и, наверное, увозили их в какие-то шикарные рестораны, о которых Зина и понятия не имела, ни один мужчина не находился в Доме больше часа.
— Может, у них там притон? — веселилась подруга Зины, Маруся. — А что, очень удобно — загородный дом, полная
Притон — это, конечно, была удобная идея, которая все объясняла. Но предположить, что в Доме находится бордель, для Зины было равносильно тому, чтобы признать, будто Гагарин не летал в космос.
В маленьком городке, население которого можно запросто усадить на большом футбольном стадионе, о Доме сплетничали больше, чем об Алле Пугачевой. Слухи ходили самые противоречивые и фантастические, но Зинаида сердцем чувствовала — что бы ни говорили, все неправда. Только раз, когда одна заядлая сплетница в сердцах бросила вслед Амалии: «У-у… ведьма!», у Зинаиды что-то екнуло, как будто прорвалась какая-то мысль, но тут же исчезла…
— Зина, почему ты делаешь эту омерзительную химию? — отчитала ее Амалия. — У тебя ведь голова похожа на веник!
Зинаида Максимовна очнулась и пододвинула к себе чашку с кофе, от которого пахло так, что кружилась голова. Амалия всегда делала ей замечания и уговаривала попробовать какой-то там новый крем, который сама придумала, но Зина отказывалась, страшась разочарования.
Все женщины в Доме с утра выглядели так, словно отлично выспались после ночи бурного секса, приняли ванну Клеопатры, тщательно уложили волосы и надели халаты, которые стоили больше, чем весь гардероб самой Зинаиды Максимовны, ее сына Сережи и его жены Лидочки. От них пахло коктейлем из ароматных гелей, кремов, духов и еще разными травами, запахом которых был наполнен весь Дом, — мята, прополис, липа, корица, пачули, иланг-иланг… Все это было так необычно, все создавало настолько противоречивую, одновременно возбуждающую и расслабляющую обстановку, что, казалось, в дом заходила одна Зинаида Максимовна, а выходила совсем другая — непривычная и особенная. И особенной Зинаиде очень не хотелось думать, что Амалия, возможно, всего лишь предприимчивая дамочка, торгующая заурядной косметикой в дешевых пластмассовых банках — такой, какую покупает сама Зинаида Максимовна, когда вспоминает, что она все-таки женщина.
— Доброго вам утра, — поздоровалась Настя. — Ой! — Девушка споткнулась и налетела на столик с серебряной вазой.
Аглая с Амалией так на нее посмотрели, словно она громко пукнула, и тревожно переглянулись.
— С ней так уже неделю… — нахмурившись, сообщила Амалия Зинаиде.
— Это просто невыносимо! — пожаловалась Аглая.
— Глаша, с ней творится что-то неладное, — заметила Амалия.
— Тетя! Бабушка! — воскликнула Настя. — Я здесь! Вы меня, наверное, не заметили! О чем разговор? Не обо мне, надеюсь?
— С такой любовью — только обо мне, — за спиной у Насти послышался хрипловатый голос.
Саша, дочь Аглаи, отодвинула кузину, схватила со стола булку и плюхнулась на диван, вытянув ноги.
— Я не понимаю, к вам что, подростковый возраст вернулся? — съязвила Аглая. — Гормоны шалят? Хотите доказать бесчувственным взрослым, что вы тоже имеете право пить пиво, курить и носить лифчик?
— По крайней мере, мы не встречаемся с мужчинами младше нас на двадцать лет! — отрезала Саша.
— Да ты обнаглела! — крикнула Аглая. — Конечно, ты ведь встречаешься с мужчинами на двадцать пять лет старше. — Умная, наверное, стала! Поиски утраченного отца, да?
— Вы чего тут орете? — зевая, полюбопытствовала взлохмаченная женщина, облокотившаяся на дверной косяк.
На ней был черный шифоновый пеньюар, отороченный гагачьим пухом.
— Ма-а-ма… — простонала Настя. — Ты выглядишь, как падшая женщина…
— Зато ты выглядишь, как монашка! — отрезала Анна. — И вообще, какого черта я должна выслушивать хамство от собственной дочери?!