Магия сдвигается
Шрифт:
На этот раз джинн говорил по-английски, и это было не просто одно слово. Его сила росла. Эта новость никому не понравилась.
Наконец все ушли. Я потащилась наверх, долго принимала душ и рухнула на кровать. Я проснулась, когда вошел Кэрран, и пошел в ванную, чтобы смыть кровь. Он так и не вышел из ванной. Я бы почувствовала, как он ложится. Истощенная я была или нет, мои инстинкты все еще работали.
Я выскользнула из кровати, прошла по скользкому деревянному полу в ванную и толкнула дверь кончиками пальцев. Он сидел в огромной чугунной ванне, откинувшись назад, с закрытыми глазами. Ванна была его любимым местом помимо нашей кровати. Огромная, сделанная
Было кое-что, чем я хотела заняться с тех пор, как проснулась на больничной койке и увидела, как он крадется по моей палате, обеспокоенный и злой, весь собранный в кулак с твердой волей.
Я сняла футболку, за ней последовали трусики, и голышом направилась в ванну. Ванны всегда доставляли мне неприятности. Я коснулась пальцами до воды, она была почти обжигающая.
Оно того стоит.
Я шагнула в воду. Она доходила мне до середины бедра.
Его глаза оставались закрытыми.
Я согнула колени и опустилась на него сверху, оседлав его. Мои бедра коснулись его длинных, стройных ног.
Глаза Кэррана резко открылись, дикие, пронзительно-серого цвета. Я прижалась губами к его губам и лизнула его нижнюю губу кончиком языка.
Вернись ко мне. Выйди из того темного места, в котором находишься, и почувствуй меня вместо этого.
Он приоткрыл рот и поцеловал меня в ответ, сжимая пальцы на моей спине. Я почувствовала, как он затвердел подо мной. Его язык скользнул в мой рот, поцелуй углубился, и я чуть переместилась, мое тело было горячим и податливым. Из его горла вырвался низкий рычащий звук, резкий и мужской, наполненный необузданной потребностью, и я почувствовала, что он оставил все, о чем думал. Теперь он был моим. Не было ни беспокойства, ни страха, ни завтрашнего дня. Были только мы сейчас.
Он прервал поцелуй и прикусил мою шею, вдыхая мой аромат. Я выгнула спину, потерлась об него, желая почувствовать его внутри себя, желая большего. Его руки сомкнулись на моей заднице, и он притянул меня ближе, грубо и сильно, собственническим движением. Его губы сомкнулись на моей груди, а язык прижался к соску, и я почти растаяла.
— Так чертовски красива, — прошептал он срывающимся голосом.
Он снова поцеловал меня, его тело было твердым, как камень, подо мной. Я скользнула руками по его резной груди. Его кожа была такой же обжигающей, как вода. Я провела руками по его мускулистым плечам и запустила пальцы в его короткие влажные волосы, стараясь не потерять контроль. Его рука скользнула ниже, по моей спине, по ягодицам, по ноге, касаясь чувствительной кожи внутренней части бедра. Он прикоснулся ко мне. Я дернулась и оторвалась от его губ, когда его рука накрыла меня. Пальцы скользнули внутрь меня, а большим пальцем он коснулся самого чувствительного места, исторгая из меня стон. Еще. Еще, пожалуйста.
Его умелые пальцы входили и выходили, дразня, поглаживая, и мое тело поддалось этому ритму. Какой бы контроль у меня ни был, он исчез. Я держала его за руку. Он наблюдал за мной, его серые глаза были полны сильной потребности, и это возбуждало меня еще больше. У меня заныла грудь. Низкое устойчивое давление скопилось внизу моего живота, угрожая разорваться.
— Кончай для меня, — сказал он мне командным голосом. — Кончи для меня, детка.
Мое тело сжалось вокруг его пальцев, волны удовольствия захлестнули меня. Я откинулась назад, безвольная и бескостная, но он поймал меня.
— Еще не все.
Его пальцы продолжали двигаться, поглаживая меня. Мое дыхание вырывалось неровными вздохами. Мой мир сжался до движения его пальцев.
— Давай снова, — сказал он мне.
Нет, повторения быть не может…
Я снова достигла кульминации, содрогаясь, удерживаемая на месте его руками, пока оргазм потрясал меня. Я чувствовала себя тяжелой и измученной, плавая в моем личном горячем блаженстве. Пар, поднимающийся от воды, кружился вокруг меня. Вот на что было похоже ощущение счастья.
Он вошел в меня, растягивая меня своим большим членом. Мое тело сжалось вокруг него, все еще сотрясаемое отголосками кульминации, и он застонал.
— Твоя очередь, — выдохнула я.
— Пока нет.
Я оперлась одной рукой о стенку, чтобы не упасть, и оседлала его, подстраиваясь под его движения, сжимая его. Он стиснул зубы. Я почувствовала, как он отстраняется, пытаясь выйти или замедлиться. О нет, я не дам ему растягивать, потому что я хотела, чтобы он кончил. Я хотела, чтобы он купался в блаженстве вместе со мной, и у меня не было планов играть честно. Я опустила правую руку в воду, и мои пальцы сомкнулись вокруг основания его члена, когда он все еще был во мне. Он ахнул. Я накачивала его, скользя вверх и вниз.
— Кейт… — прорычал он.
— Мне это нравится, — прошептала я, снова накачивая его. — Мне нравится, когда ты делаешь это со мной. Я люблю, когда ты внутри меня.
Он зарычал и перевернул меня. Я приземлилась на колени, ухватившись руками за край ванны. Он запустил одну руку в мои волосы и вошел в меня сзади, погружаясь глубоко, переходя на быстрый жесткий ритм. Теперь хоть какое-то подобие контроля исчезло, и он вонзился в меня. Я потерялась в этом, каждый мощный толчок подталкивал меня все ближе и ближе к краю, пока я, наконец, не перелетела через него. Он содрогнулся внутри меня, и мы вместе погрузились в воду.
***
ВОДА БЫЛА слишком горячей, но у меня не было сил вылезти. Я чувствовала себя измученной и опьяненной, поэтому просто лежала, положив голову ему на грудь. Он водил кончиками пальцев вверх и вниз по моей руке. Его глаза были закрыты, лицо расслаблено. Легкое подобие улыбки изогнуло его губы.
— Давай никуда не пойдем, — сказала я ему.
— Магия началась, — тихо сказал он.
— И что?
— Если мы не придем на ужин, твой отец появится в этой ванной.
— Может быть, ты сможешь отпугнуть его своей наготой, — сказала я.
Он рассмеялся.
— О чем ты думал до того, как я вошла сюда? — спросила я.
— Я думал, что так и не узнал своего отца, — сказал он. — Все, что я помню о нем — это детские воспоминания. Я понятия не имею, каким человеком он был и за что боролся. Мэхон стал моим отцом, но его одобрение всегда было условным. Тем не менее, он — все, что у меня есть. У тебя был Ворон.
— Который по-королевски облажался, — сказала я. — Теперь у меня есть Роланд. В некотором роде этим все сказано. Мой единственный живой кровный родственник страдает манией величия, обладает космической мощью и непоколебимой верой в то, что он все знает лучше всех. — И, сказав это вслух, я просто вбила себе это в голову. Тьфу. — Нам просто не очень везет с отцами, но ты все это знал.