Магия страсти
Шрифт:
– В этом проклятом месте нет ничего естественного. Розалинда осторожно притронулась к груди. Платье снова было целым.
– А, кажется, я прихожу в себя.
Она медленно села и улыбнулась, когда он поддержал ее под локоть.
– Клянешься, что с тобой все в порядке?
– О да. Иган исчез, Николас, потому что ты не можешь встретить самого себя даже здесь, в Пейле, и прекрасно это знаешь.
До них неожиданно донесся трубный зов Тараниса.
Николас и Розалинда вышли из пустой белой комнаты, но больше не увидели ни бесконечных
Над ними парил Таранис, задевая крыльями ручейки крови, стекавшие с черных камней.
Таранис поднял голову и снова затрубил. Звуки эхом отдавались от камней, и небо стало светло-серым. Ветер стих. Все: и чародеи с колдуньями, и тайберы, и лазисы, и даже дерево силлоу – прислушивались к торжествующим звукам.
– Все хорошо! Все хорошо! – пел дракон. – Вы спасли принца, госпожа, благодаря заклинаниям Саримунда. Теперь на троне воцарится законный принц Иган!
– Интересно, – смеясь, прошептал Николас, – как высоко я способен подпрыгнуть?
– До самых фиолетовых облаков. Ведь ты умеешь летать! – тоже рассмеялась Розалинда и бросилась ему на шею.
Он стал целовать ее, не в силах остановиться, пока Таранис не откашлялся, хотя со стороны это казалось приглушенным ревом. Николас разжал руки, отступил, взглянул на небо и заговорил голосом, сотрясшим скалу, на которой стояла крепость:
– Саримунд! Она спасла мальчика, твоего сына. Я уплатил долг. Эпона мертва. Ты слышал Тараниса: теперь Иган будет править Пейлом, как и было суждено. Отныне в Пейле воцарится мир и добро.
Он кивнул, словно услышав ответ, и улыбнулся жене.
– Слышишь раскаты грома? Нам пора. Мальчик стал мужчиной, и перемены начнутся прямо сейчас. Ах, как я жалею, что не могу с ним встретиться! Что случилось бы, сойдись мы лицом к лицу? Не знаю и не хочу знать.
Николас усадил жену на спину Тараниса.
Дракон взмыл в небо и запел:
Новый сезон для Пейла.Новая жизнь на равнинах,Тихая тьма по ночамИ мудрость, осветившая дух.Они поднялись выше и увидели, как рушится крепость. По склонам горы Оливан с оглушительным грохотом катились черные камни. Башни падали, арки разваливались, воздух густел от грязи и пыли.
Вскоре на горе зазеленела трава, распустились полевые цветы, вырос и зацвел кустарник. Из самой скалы поднимались желтые деревья силлоу.
– Вот и новое королевство и новый правитель нашей земли! – пропел Таранис.
Перед их изумленными взорами возникла белая крепость. Камни укладывались сами, к небу тянулись сверкающие белые башни, сияя под новым солнцем, освещавшим землю. Белые с тремя желтыми лунами флаги трепетали на ветру.
Даже воздух пах иначе – не кровью и ненавистью, а покоем и любовью.
Из
– Благодарю за спасение моего сына, Изабелла. Теперь правит Иган. Он хороший правитель. Если тебе что-то понадобится, только позови. Господин, долг уплачен. Все благодарят вас, и капитан Джаред тоже. Поезжай домой, Изабелла. Поезжай домой.
Таранис снова протрубил и поднялся выше в небо.
– Держитесь, – велел он и полетел навстречу солнцу цвета спелого лимона. Земля становилась все меньше, пока не исчезла.
Розалинда услышала женский голос, мягкий и нежный. Очень знакомый. Голос ее матери. Увидела мужское лицо, лицо отца. Он с улыбкой кивал ей, раскрывая объятия.
Руки Николаса сжали ее талию. Шею обдало его теплым дыханием. Она откинулась ему на грудь. Теперь она ощущала только покой. Только счастье.
Может, это Таранис им пел?
Последнего Николас и Розалинда так и не узнали.
Эпилог
Сан-Саваро, Италия
Вокруг раздавались приветственные крики.
Их экипаж катился по вымощенным брусчаткой улицам обожженного солнцем города Сан-Саваро. По обеим сторонам дороги хлопали в ладоши и приветственно махали люди. За их спинами виднелись лавки, кафе, маленькие парки, привязанные к столбам лошади. И цветы, цветы повсюду: на деревянных решетках, в огромных горшках, в маленьких ящиках под окнами, между деревьями и на газонах.
– Что это? – спросил Николас. – Чему они так радуются? Принимают нас за кого-то другого?
Они покинула Англию через месяц после того, как проснулись в своей кровати, в спальне Уайверли-Чейз. Тогда, спустившись вниз, они увидели Ричарда, метавшегося по гостиной. Мамаша неотступно следовала за ним, вопя, что желает немедленно убраться из этого дома, потому что наглый призрак игнорирует ее и даже ни разу не оскорбил и не опрокинул кресла, чтобы как-то признать ее присутствие, и что ей осточертели проклятый пасынок и его потаскушка-жена, вообразившие, будто имеют над ними власть.
– Но он граф, – возразил Ричард, – и вправе повелевать нами. Он лорд Маунтджой. А потаскушка – его жена. Смирись с этим, матушка.
– Мадам, – объявила Розалинда с порога, – думаю, дух старого графа, наконец, обрел покой. Ему просто нет причин оставаться здесь. Ричард, теперь все будет хорошо, поверь мне.
Ричард уставился на нее и неожиданно улыбнулся, действительно улыбнулся брату, и в этот момент был так похож на Николаса, что у Розалинды зашлось сердце.
– Я рад, – ответил он. – Очень рад. Неужели он изменился?